Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Тетя Суламифь Мессерер, с которой, как мы помним, отношения категорически разладились (и по причине характера тоже), вспоминала: «Знаю: как любого публичного человека, ее критикуют. Что, мол, конфликтная в отношениях с людьми, нетерпеливая, ждать не умела никогда, резкая, часто без причины. Что-де может очень обидеть, просто так, бездумно, несправедливо. Возражу: во-первых, она потом иногда страшно раскаивалась. Во-вторых – легко критиковать, однако не мешает взглянуть и на себя в зеркало… Но главное, будь она иной – как знать? – мир, возможно, не обрел бы великой артистки».

Эльза Триоле, в доме которой Майя Плисецкая жила во время парижских гастролей 1961 года, писала Лиле Брик: «Конечно, как всякая истая звезда, она абсолютно эгоцентрична. – И тут же добавляла со знанием дела: – А то бы она своего искусства не одолела». Зато сама Плисецкая своей парижской жизнью у Арагона – Триоле была очень довольна: «Заходила ко мне прехорошенькая Маичка, – писала Лиля Брик сестре. – От тебя в восторге и счастлива, что жила у вас». Так, может, такой характер и нужен талантливому человеку, чтобы пробиться на самую вершину, чтобы пробить все препятствия? И не будь у нее (а еще у тетки ее Суламифи) такого характера, судьба сложилась бы иначе? «Она прожила очень тяжелую жизнь», – врезались мне в память слова народного артиста СССР и Беларуси, знаменитого хореографа, художественного руководителя Большого театра Беларуси Валентина Елизарьева. И ведь это действительно так. Дочь врагов народа: отец расстрелян, мать в лагере, а она еще совсем ребенок. Такое кого угодно могло сломить, но не Суламифь и Майю. Мессереры и Плисецкие из очень крутого теста сделаны. «Боже мой, какая сила была в этом ребенке! Ее красота все равно всех накрыла. Ее талант все равно всех накрыл», – говорит народная артистка СССР Людмила Семеняка. Что стало бы с Майей, если бы не этот – бойцовский – характер?

Морис Бежар, один из самых любимых ее хореографов, говорил: «Плисецкая – бунтарка. Этим она меня всегда привлекала. Но в работе она невероятно организованный человек. Как-то Майя сказала: “В балете гораздо важнее голова, чем ноги и шея”. Я согласен. Плисецкая фантастически образованна, у нее энциклопедические знания о музыке, литературе, живописи». Хотя сама она призналась однажды, что «духовно развилась поздно».

«Дорога у меня и в жизни, и в творчестве никогда не была гладкой, как думают многие, – признавалась Майя. – Виноват во многом мой импульсивный характер. Я всегда говорила открыто о том, что мне нравится, а что – нет. Не питаюсь слухами, имею свое мнение, даже если оно кажется некоторым неверным. Я по натуре максималистка. Говорят, Майя Плисецкая резка в своих суждениях. Но я ни в коем случае не нападаю первой. Просто отвечаю громко, а не шепотом».

Она говорила, что человек рождается с определенным характером, «но если человек целеустремленный, он сам сможет направить свою судьбу». Именно так с ней и было. Майя с детства любила театр и танцевать (разве могло быть иначе в ее семье?), и, несмотря на природную лень (в которой не стеснялась признаваться), добилась таких высот в профессии, которые мало кому покорялись и до, и после. И это несмотря на то что, по воспоминаниям партнера по сцене Александра Богатырева, ни одна премьера не далась ей «без борьбы. Наверное, мало кто сильнее усложнял себе жизнь, но и ни у кого на счету не было столько побед, как у Плисецкой».

Своевольной была с самого детства: «Дисциплина с ее узаконенными рамками, роль прилежной девочки – не для меня, не для моего характера. Я всегда сопротивлялась чему-то установленному. Это чувство осталось во мне и сейчас и сыграло определенную роль в моей артистической жизни».

– Каждый человек становится таким, каким его делает судьба, окружение, жизнь, – объясняет Валерий Лагунов. – У Плисецкой была с самого начала сложнейшая судьба. Она знает, что такое плохо, знает, что такое горе, что такое трагедия, знает, что такое гибель расстрелянного отца. Мать… Она в одиннадцать лет ездила в этот Чимкент со своим дядей навещать мать (кстати, в своей книге Майя даже не обмолвилась, что была в этой поездке не одна. – И. П.). Она знает, что это такое – плохо. Поэтому у нее все это откладывается, она смотрит на жизнь по-другому совершенно, чем мы, которые этого не испытали. У нее нет никакой фанаберии, что я вот гениальная балерина, – вообще это отсутствует.

– Но она же осознавала, что она гениальная?

– Знала, да, потому что признание было уникальное. Нельзя остаться безразличным, когда вместе с ней танцуешь. Это же уникальная совершенно женщина. И простая поэтому. Потому что жизнь была трудная. Характер, конечно, трудный, сложные отношения с родственниками, на то свои были причины. Вот я, например, из простой семьи, я никто, понимаете. Я был просто способный с детства. Она уделяла мне внимание всю свою жизнь. Почему?

– Видела в вас талант?

– И талант, и способности.

– Она хорошо относилась к чужому таланту?

– Конечно. Более того, всегда поддерживала.

– У нее не было зависти?