Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Поставил ли Альберто Алонсо именно такую «Кармен», какую хотел, какую задумывал изначально, ведь хореографического материала, рождавшегося на репетициях, похоже, хватило бы на несколько спектаклей? Он признавался, что нет, пришлось ему темперамент – и свой, и Кармен/Плисецкой – сдерживать. Нередко, когда Алонсо приходил на репетиции, в дверях зала стояли люди в штатском и внимательно следили буквально за каждым движением, которое он ставил. Его это сдерживало: «Я слышал, что ходили сплетни, особенно по поводу того, как я ставлю “Кармен”. Поэтому я убавил чувственности в па-де-де и не сделал его так, как хотел поставить для Майи. Меня настораживало, что это может не понравиться – не публике, а чиновникам. Майя об этом тоже говорила, она знала, о чем они думают».

Конечно, она знала. Но, предвидя вероятную реакцию чиновников от культуры, все равно работала с воодушевлением: «Никогда до этого я не работала с такой самоотдачей. Характер Кармен был для меня предельно ясен. Она из тех женщин, которые, как на костре, сгорают в огне единой страсти. Ее внутренняя жизнь необычайно уплотнена. Любовь для нее равнозначна свободе. Ибо что, как не истинное чувство, делает человека внутренне свободным».

Репетиции идут, но музыка… Что делать с музыкой?

Сталин и другие вожди

Отношения художника с властью во все времена, во всех странах и при любых вождях (королях, царях, султанах, папах римских и далее по списку) часто неоднозначны и всегда сложны. Власть замечает таланты, а дальше… Она может приблизить, обласкать, вознести, лишить возможности творить, заточить, уничтожить. Вариантов и вариаций (вариации – это как раз по балетной части) множество. Творцы, власть и времена меняются, отношения – любовь и ненависть, следование «генеральной линии» или попытки сопротивляться ей – остаются неизменными. Почти. У Майи Плисецкой отношения с властью были непростыми. Но она долго играла по правилам, которые сложились в Советском Союзе. Диссиденткой не была, даже если и пыталась убедить читателей книги «Я, Майя Плисецкая» в обратном. «…И в Канаде или в Люксембурге было бы неплохо родиться. Но я родилась в Москве. В царствие Сталина. Затем – при Хрущеве жила, при Брежневе жила, при Андропове, Черненко, Горбачеве, Ельцине жила… И второй раз родиться не выйдет, как ни старайся. Свое живи!.. Я и жила. Себе говорю – честно», – написала она в книге. Мы не выбираем, в какой семье, стране и в какое время родиться. Но мы всегда выбираем, как в этой стране и в этом времени жить. «Жилось мне всегда непросто, потому что вечно приходилось бороться, воевать, сопротивляться. Такая уж у меня судьба!» – сказала в интервью Урмасу Отту в 1989 году. Уже в разгаре была перестройка, до распада Советского Союза оставалось два года, но Майе Михайловне действительно нелегко жилось во все времена: характер.