Плюшевая засада

Чего-то в этом роде Ната и ожидала. В самом деле, если убийца Елизаветы Николаевны и напавший на Анну Семеновну человек – это одно и то же лицо и к тому же он обитает в «Двух кленах», то Ната просто обязана вернуться и попытаться вычислить злодея. Хотя бы ради Анны Семеновны.

– От всей души надеюсь, что это будет кто-то, располагающий финансами.

– Почему?

– Анне Семеновне потребуется дорогостоящее лечение, вот пусть преступник и раскошеливается.

– Если преступник узнает, что его жертва жива, то он будет не ее лечение оплачивать, а явится, чтобы окончательно ее пристукнуть. Так что твоя задача – держать рот на замке.

– Хорошо. Буду молчать и наблюдать. А чем займешься ты?

– У меня тоже очень много работы, – заверил ее Слава.

Заверить-то заверил, но так и не сказал ей, в чем именно эта работа будет заключаться.

В доме Валентина Петровича было тревожно. Тут шел обыск, и всюду орудовала полиция. Герман все-таки сдержал свою угрозу и накатал заявление, в котором обвинил жену Светлану и ее ближайших родственников в том, что они сперва заманили, а затем похитили его родную дочь Алису, а возможно, что и убили. А перед этим держали в заточении, для чего специально оборудовали целую комнату.

Светлана в ответ рыдала, заламывала руки и уверяла всех, кто соглашался ее слушать, что это чистой воды ложь и напраслина. Георгий в эту историю не влезал, он коротал время в обществе очередной бутылки из своих, как он выразился, порядком поредевших запасов. Самую активную позицию занял Роман. Горячая кровь его матери не позволила ему молча снести оскорбление, он накинулся на Германа, отвесил тому парочку смачных оплеух, а когда полицейские бросились их разнимать, подрался еще и с ними.

– Хозяина задержали, – объяснила Нате перепуганная Клавдия. – В доме все с ног на голову перевернуто. Ужас! А ты чего такая бледная? Где болталась?

Но Ната не могла ответить. Она таращилась на нарядную кофту, которая была в данный момент на Клавдии. Она была сшита из переливчатой бледно-розовой тафты. Покрой был наподобие старинного камзола. С узкими рукавами, приталенная, она спускалась почти до самых колен. Но не этот оригинальный покрой привлек внимание Наты. Спереди кофта застегивалась на множество мелких пуговок с финифтью в виде незабудок. При виде этих покрытых эмалью пуговок Ната и окаменела. Она была готова поклясться, что точно такие же незабудки она видела на той пуговице, которую они со Славой нашли в недостроенной мансарде, где случилось убийство Елизаветы Николаевны.

Как жаль, что та пуговица осталась у Славы! Сейчас она здорово бы пригодилась Нате для сравнения.

Ната жадно шарила взглядом по наряду Клавдии в поисках оторванной пуговицы. Но увы, все пуговки были на своих местах. И к тому же, когда прошел первый выброс адреналина, Ната немного успокоилась и поняла, что эти пуговки на одежде Клавдии были значительно меньше той пуговицы, которую нашли они. Та пуговица была размером с рублевую монету, а эти от силы с копеечку. Да, это были другие пуговицы, но, если можно так выразиться, из той же команды.

– Клавдия, какой потрясающий наряд!

– Тебе так нравится?

– Просто слов нету! А эти пуговицы! Сколько их?

– Ровно двадцать четыре.

– Это же роспись по эмали?

– Ручная работа, – горделиво подтвердила Клавдия. – Пуговицам этим лет сто, если не больше. Стоят очень дорого.

– А… А откуда они у тебя?

– Думаешь, у меня не может быть дорогих вещей?

– Ты их купила?

– Наследство от моей бабушки.

– А у твоей бабушки были еще похожие пуговицы?

– Слушай, не много ли вопросов ты задаешь? С чего я должна рассказывать тебе про свою бабушку? И учти, будь на твоем месте другая, уже вылетела бы прочь!

– За что это?

– Болталась сегодня полдня невесть где! От работы отлынивала! А перед этим еще и опустошила винный погреб, в чем Георгий обвиняет меня!

– Почему тебя?

– Потому что ключи от погреба только у меня и у него! Он нашел там несколько пустых бутылок и страшно расшумелся. Насилу удалось его урезонить, пообещав, что я вычту из твоего жалованья тройную стоимость его вина. Только тогда он угомонился.

– Клавдия, понимаешь, там было так холодно, – попыталась оправдаться Ната. – И страшно. Мне необходимо было согреться и приободриться.

Но Клавдия была не настроена ругаться.

– Да ладно, – отмахнулась она. – Выпила и выпила. Не до тебя сейчас, голова и так кругом идет от всего, что случилось. Елизавета Николаевна в петле. Валентин Петрович в тюрьме. Аленушка исчезла. Алиску похитили.

– Как похитили?!

– А ты еще не знаешь? – спохватилась Клавдия. – Да, ее похититель звонил час назад. Потребовал выкуп, сто семьдесят тысяч рублей, кроссовки с пикачу, толстый свитер с овечкой Долли и зайку беленького.

– Сто семьдесят тысяч? Кроссовки? Зайку беленького? Это что еще такое?

– В том-то и дело, что очень странно мне. Зайка беленький – это ведь любимая игрушка Аленушки. Замызганный такой старый заяц из искусственного меха. Когда-то он и впрямь был беленький, отсюда его прозвище. Но с годами зайка изрядно изменил окрас. А Аленушке было все равно, как выглядит ее любимец. Она с ним никогда не расставалась.