Плюшевый оракул

Скорчившись у порога, она встретилась глазами с расплющенным на полу «курьером», вывернувшим шею. Почему-то в его взгляде не сверкала ярость, не было даже ошеломления, а только обреченность. Как будто вор заранее догадывался, чем для него закончится история с «сильфидой»…

Нора продолжала гневно распекать ОМОН за учиненный беспорядок. Вполне по-генеральски, будто командовала захватом именно она. Поднявшийся на третий этаж Окунев подбежал к Веронике и помог ей встать. Поддерживая ее под мышки, прислонил к стене и заглянул в глаза:

— Ну, как ты? — в горячке перешел на «ты». — Он тебя не обидел?!

Вероника скосила взгляд на распластанного «курьера», возле которого замерли два омоновца с автоматами.

— Не-а. Пальцем не тронул. Миллион пообещал.

И всхлипнула, увидев Лорхен и Нору, протискивающихся мимо омоновцев на лестничную клетку. Бросилась, припала к теплой груди Лоры, над ухом сочувственно заохала, залопотала Нора…

Мимо обнимающейся троицы подружек проходили соседи, видимо на момент задержания преступника останавливаемые полицейскими на первом этаже. Толстая Ольга Павловна, с трудом карабкающаяся на свой четвертый этаж, задержалась. Оглядела заполненную бронированными мужиками площадку и заинтересованно вытянула шею к квартире Лорхен:

— А чего тут у вас творится-то?

— Вора поймали! — рявкнула Нора. — Ограбить нас хотел!

— Ага, ага, — пробормотала Ольга Павловна, пожалуй ничуть не удивляясь. Вызывающее благосостояние Лорхен — притча во языцех.

Вероника благодарно шмыгнула носом и уткнулась в плечо Норы.

Через пятнадцать минут, уже в своей квартире, Ника указала подрагивающим пальцем на один из мобильников, лежащих на журнальном столике среди извлеченных из карманов «курьера» предметов:

— Вот по этому телефону ему звонил какой-то Карабас-Барабас. Или Мориарти.

— Мориарти? — деловито уточнил следователь Захаров.

— Да, Юрий Геннадьевич. Он так назвал собеседника, когда я поинтересовалась, кто звонил. И мне показалось… он этого человека боится, очень.

— Интересно, — пробормотал Геннадьевич и двумя пальцами приподнял за край пластиковый мешочек с запакованным в него мобильным телефоном.

Вероника перевела взгляд на «курьера». Ушедшего в глухую оборону и отказавшегося сообщить, как его зовут.

Вор, закусив губу, посмотрел на Нику и хмыкнул, словно сказал: «А я тебя недооценил, голубушка». Выражения «жаль, что я тебя не прихлопнул» в его взгляде точно не было. Только сожаление и досада на себя самого: недооценил, но это только мой прокол.

С головы «курьера» исчезла синяя бейсболка, делавшая его лицо простецким, усеченным. Обнажившийся высокий лоб преобразил преступника. «Курьер» вызвал у Вероники странную ассоциацию с расстроенным профессором, чьи ожидания не оправдала круглая отличница, напрочь завалившая дипломную работу.

— Опять нам с тобой, Ничка, полы у тебя драить, — вздыхала Нора, доливая чаю в чашку Вероники.

Троица подружек сидела уже в уютной кухне Лорхен, на удобных мягких стульях с шелковой обивкой. Вокруг витали ароматы лазаньи, на привередливый взгляд кулинара Полумятовой — совершенно шедевральной. Оставалось только удивляться, как Нора исхитрилась ее не пересушить или вообще не сжечь, оставаясь вездесущей понятой, ругающейся с натоптавшими омоновцами, с суровым следователем Захаровым…

На сытую Нику навалилось дежавю: все это уже было, было. Чай, разговоры, ворчанье милой Норы…

Круг замкнулся? Или это очередной виток спирали?..

Словно поддерживая ее настроение и мысли, Нора продолжила бубнить:

— Прям наваждение какое-то, девочки! Все шляются и шляются! В ботинках. Может, попа вызвать, а? Пусть квартиры наши окропит… помолится за грешниц.

— Уж ты-то нагрешила, — усмехнулась Лорхен, потягивающая коньячок. Поставила бокал на столик и покрутила головой. — А вообще, Ничка, интересную тенденцию я наблюдаю в последнее время… Вокруг тебя прямо-таки множатся интересные мужики.

— Это которые же? — заинтересовалась Нора. — Один понятно, кто. А дальше?

— Ну… вор этот… очень интригующий мужчина. Я бы сказала, содержательный.

Вероника сохранила молчание, Нора язвительно отмахнулась:

— Да ну тебя! Нашла тоже… содержательного каторжанина. Замуж тебе, Лорка, пора! В четвертый раз.

Обреченно вздохнув, домработница пододвинула к Веронике тарелочку с тарталетками, на скорую руку начиненными красной икрой.

Вероника мысленно ее поддержала, взяла со стола свой недопитый бокал с коньяком, покрутив его перед глазами, предложила тост:

— Давайте, девочки, выпьем за все в порядке. За то, что все, наконец, закончилось.

— Лучше сплюнь, — посоветовала жующая тарталетку Нора. — В прошлый раз за это уже чокались — не помогло.

Вероника поплевать не захотела. Как оказалось — зря.

Эпилог