Плохая актриса и хороший разбойник

Как только они приблизились к деревне, первым их встретило бревенчатое здание местного участка варнеров, а рядом с ним стоял деревянный стенд, на котором под надписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ» висели два плохо нарисованных портрета. Первым к стенду подошел Уорик, быстро окинув взглядом объявления, он искоса глянул на Карен, и резко отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

– Эй, – крикнула Карен, видя, как он глядит на доску объявлений, – ты же говорил, что не умеешь читать!

– Я этого не говорил. Ты сама так решила.

Девушка подошла следом, взглянула на стенд, и ее рот непроизвольно открылся. Первый портрет принадлежал гоблину, с которым они столкнулись в лесу. Надпись под ним гласила: «Разыскивается гоблин Цахес, укравший девять лошадей, тридцать семь коз (тридцать шесть, поправила Карен, одного она спасла), и девяносто восемь кур. Особые приметы: один глаз подбит, нос – картошкой, обе ноги левые».

Но бОльшее смущение у нее вызвал второй портрет: «Разыскивается известная воровка Карен из рода Маккелан, промышляющая в королевстве уже восемь лет. За годы воровства она успела обокрасть дом главы Форка (Чего?), унесла все столовое серебро у виконта Фергюсона (Да она знать не знает никаких виконтов), увела скотину в графстве Вольки (А это еще кто такой?) и обчистила замок герцога Галлуэй (Галвин! Как она сразу не догадалась?!). Особые приметы: волосы красного цвета, имеет два огромных желтых уха на макушке.

Карен долго смотрела на свое изображение, испытывая при этом весьма противоречивые чувства. Конечно, благодаря такому портрету вряд ли кто-то узнает в белокурой смазливой девчушке этого урода со стенда, однако… как-то… хм…

– Слушай, Карен. – Уорик склонился над ее ухом, его голос сочился весельем. – Скажи, чем ты больше расстроена: тем, что тебе приписали чужие деяния или…

– Молчи! – прошипела она сквозь зубы. – Ни звука!

И сжав руки в кулаки, развернулась и твердым шагом устремилась вперед. Мужчина, еле сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, последовал за ней.

– Лови, Бакки Бак!

Туайла бросила мяч из бычьего пузыря в сторону гнома (не так сильно, как обычно, зная размеры ее друга), и тот с легкостью его поймал.

– А теперь моя королева!

Гном бросил мяч во всю мощь своего маленького тельца, и Туайле пришлось поднапрячься, чтобы поймать его.

– Уф! – Она слегка подпрыгнула и еле ухватилась пальцами за летящий над головой предмет, швырнув его на землю.

– Хороший удар, Бакки Бак.

– Королеве нравится, как гном подает?

– Конечно, Бакки Бак, ты молодец.

Гном зарделся и выпятил грудь колесом. Он любил прогулки с ее величеством и игры на природе. Тогда Туайла менялась и снова превращалась в маленькую девочку, которую он воспитывал с ранних лет. С тех пор как они перебрались в Бакинтрей, его королева совсем перестала улыбаться. Все больше она выглядела печальной, особенно, когда смотрела на его величество. Гном уважал своего короля, но ему не нравилось, что Кэндем не уделяет достойного внимания его любимой королеве. Его величество любил жену, в этом не было сомнения. Но почему же тогда он ведет себя с ней так?

Увы, для нее попытка отвлечься за игрой на природе не принесла должной радости. Туайла вновь и вновь возвращалась мыслями к утренней сцене, которой очередной раз стала свидетельницей.

Она опять застала Кэндема в его личной комнате, сидящим в кресле и без отрыва глядящим на портрет крестьянки Сабрины, его первой (и единственной!) любви. Туайла частенько заставала своего мужа за этим занятием. Много раз за прошедшие два года супружеской жизни она наблюдала тайком, как молодой король любуется образом давно ушедшей девушки, и в душе Туайлы вспыхивала жгучая ревность. Но королева тут же одергивала себя. К кому она ревнует? К покойнику? Похоже, что так. И в этом плане мертвый выигрывает у живого.

Но оказывается, ни она одна умела тайком следить. Его величество король Бакинтрей Кэндем вышел из-за ближайшего дерева к ним на поляну.

– Играете? – уголок его губ приподнялся в полуулыбке.

Туайла мгновенно смутилась.

– Да, мы с Бакки Баком решили немного погонять мяч.

Интересно, давно он за ними наблюдает?

– Разрешите присоединиться?

Он поднял одну дерзкую бровь и скрестил руки на груди. Девушка залюбовалась игрой мускулов под туго натянутой туникой. Бакки Бак переводил взгляд с короля на королеву и обратно.

– Бакки Бак устал! – произнес гном громким голосом. – Он пойдет посмотреть, как пекутся ржанки к обеду. Моя королева не против?

– Нет, – Туайла покачала головой, не отрывая глаз от мужа.