Плохая учительница, хороший снайпер

— Ну что же поделать. Таковы наши пути железнодорожного сообщения. Кстати, вы можете удостоить своим вниманием это министерство. Сделаете там карьеру, займете значимый пост — и наведете порядок в маршрутах.

— Лучше я приручу дракона. И спалю это убожество ко всем чертям. Никакие реформы тут не помогут, только тотальное уничтожение, — закатил глаза Алекс.

— Так вот зачем вы идете в министерство промышленности. Надеетесь, что через Комиссию по защите королевства и метрополий от драконов можно будет добыть достаточно свежее яйцо?

— Да. Стану коррумпированным чиновником и буду принимать взятки от промышленников драконьими яйцами.

— Ох, — притворно огорчилась Деверли. — Добыть яйцо дракона не самая простая задача. Так вы всю империтовую промышленность Англии загубите.

— Да ее драконы не загубили. Еще одного вороватого чиновника наша прославленная английская промышленность точно потянет.

— Рада, что в этом вопросе вы проявляете похвальную скромность, господин Каррингтон, — Деверли улыбнулась, и в глазах у нее вспыхнули искры, яркие и теплые, как солнечные блики на воде. — Ну как, вам уже полегче?

Алекс прислушался к себе.

— А знаете… да! Оказывается, общение с прелестной леди обладает целительными свойствами. Даже запах рыбы уже не кажется таким мерзким. Может, возьмете меня за руку? Возможно, я даже поддержу высокоинтеллектуальную беседу о консерваторах.

— Упаси бог, — отшатнулась Деверли. — Обсудить получение взятки драконьими яйцами я еще могу, но беседа о консерваторах — это выше моих сил.

— Так вы, получается, голосуете за либералов?

— Чума на оба ваши дома. Я голосую против всех. И терпеливо жду, когда в политике появится человек, которому можно доверить кошелек, не опасаясь немедленно его лишиться.

— По-моему, вы как-то неправильно представляете себе политику, — нахмурился Алекс. — Зачем вообще идти в парламент, если ты даже кошелек не можешь украсть? Это бессмысленно. Те, кто не умеют красть, становятся священниками.

— Вы полагаете, что священники не воруют?

— Нет. Прихожане отдают им кошельки добровольно. В этом же вся соль.

Беседа обо всем сразу и ни о чем конкретно текла, спокойная и неспешная, как лесной ручей. Время от времени Алекс позволял себе поглядеть на голубоватую жилку, потом ниже — на тонкую выступающую косточку ключицы, и еще ниже, в расстегнутый ворот блузы. Туда, где ложбинка между грудей еще не была видна, но уже явственно ощущалось ее наличие. Деверли, кажется, не замечала этих осторожных взглядов — а может, они ей в каком-то смысле нравились. Льстили женскому самолюбию или вроде того. Когда поезд, истошно вскрикнув гудком, начал сбавлять ход, въезжая на станцию в Форт-Гавейне, Алекс даже ощутил сожаление. Он не то чтобы свыкся с убийственным ароматом рыбы… но готов был еще несколько часов стойко его переносить.

Не такая уж и большая жертва за возможность созерцать маленькое розовое ухо, ямочку над ключицей и мягкую линию груди, отчетливо проступающую под тяжелой, мужского покроя курткой.

— Господа, мы подъезжаем. Прошу всех проверить свой багаж — за утерянные и забытые вещи компания ответственности не несет, — равнодушно выкрикнул проводник, проходя через вагон.

Среди пассажирова началось волнение. Люди, перелезая через чужие колени, выбирались с насиженных мест, нервно переговаривались, тащили с полок мешки и баулы. Доставая неприятно увесистый рюкзак, Алекс вдруг понял — он не рад тому, что путешествие окончено. Ну вот совершенно не рад.

Глава 33. Личная просьба генерала

Судя по лицу председателя судейской комиссии, радости в жизни он не знал вообще. Либо утратил ее сразу же после встречи с Хизер Деверли — и Хизер Деверли несла личную за это ответственность.

— Академия Святого Георга? — пожевав дряблыми губами, господин Аберкромби двумя пальцами принял от Хизер утвержденный бланк с заявлением. — Давненько вас не было на битве, давненько… Ну что же, добро пожаловать. Надеюсь, вы покажете достойный результат.

Скептически оглядев столпившихся в тенечке у дуба студентов, он подписал бланк и шлепнул поверх подписи тяжелую круглую печать.

— Если я правильно понимаю, вон тот высокий молодой человек — это сын генерала Каррингтона?

Хизер почему-то оглянулась — хотя прекрасно знала, о каком именно высоком молодом человеке говорит Аберкромби. Алекс действительно тосковал в сторонке, пристроившись на туго набитом рюкзаке с палаткой, и мрачно оглядывал площадь. Растянутые между фонарями праздничные флажки, бетонные вазоны с тюльпанами и прочие эстетические излишества явно не вызывали у него восхищения.

— Хмурый блондин? Да, это Алекс Каррингтон, — не стала оспаривать очевидную истину Хизер. — А что, это имеет какое-то значение?