Плохая война

Быстро. Villanella. Его милость изволил сделать реверанс не с той ноги и прижал к полу платье Марты. Вертикальный шов по боковой линии юбки превратился в элегантный разрез до середины бедра. Прозрачная нижняя рубашка и не пыталась скрыть стройные ноги.

Быстрее. Petit Vriens. Жарко и дышать тяжело. Марта попробовала ослабить шнуровку на платье, но едва успела развязать узелок, как музыканты заиграли следующий танец. Декольте мало-помалу начало увеличиваться.

Гораздо быстрее. Galliarde. Прыг-прыг-прыг-прыг! Выполняя эту сложную фигуру с грацией рыцарского боевого коня, кавалер снова элегантно приземлился даме на платье. Где-то сзади тихо разошелся шов между горизонтальными полосами материи. Марта, не оборачиваясь, подтянула юбку повыше и закрепила поясом, теперь нижний край не волочился по полу, а оказался чуть выше щиколоток[36], а линия разрыва к радости всех присутствующих мужчин переехала с середины бедер на середину ягодиц.

Быстро, как только возможно. Saltarello. Марта зацепилась рукавом за чей-то кинжал и не успела остановиться. Рукав выдержал, шов на спине — нет. Платье съехало с плеч.

И ещё быстрее! Tarantella. Последний, вроде бы оставшийся целым шов — по талии, его не видно из-за складок юбки, перекинутых через пояс, но он давно уже потихоньку распускается с каждым быстрым движением.

С заключительным аккордом музыканты в изнеможении плюхнулись на скамейки. Танцоры на последнем дыхании сделали реверанс, и Марта с ужасом обнаружила себя в кругу мужчин, одетую в прозрачную рубашку, некоторые места которой прикрыты оставшимися фрагментами платья.

Мгновение Макс с восхищением смотрел на стройные ноги, тонкую талию и высокую грудь, но, заметив растерянность на лице прекрасной дамы, попавшей в компрометирующее положение, решил исправить ситуацию в меру своих скромных возможностей. Он без труда подхватил Марту на руки и унес, открыв ногой ближайшую дверь. Волей случая это оказалась задняя дверь, входящая в тот же переулок, что и черный ход в доме бургомистра. Городские девушки, весь вечер недовольно наблюдавшие, как все мужчины то и дело оглядываются на «возмутительную тётку», облегченно вздохнули и поспешили привлечь внимание своих кавалеров.

Пока город праздновал, стража на мосту пропустила курьера Шарлотты. Стражники обмениваются репликами, глядя на отъезжающего всадника. Специально для шибко умных — Карл, хотя и торопился, был не дурак, чтобы гнать во весь опор ночью под дождем в пределах трезвой видимости от стражи.

— Это тот парень, который подкатывался к Марте, ха-ха.

— Интересно, получилось у него что-нибудь?

— Да, похоже, что получилось, а то с чего бы ему ночью и в дождь сматываться из города.

Тихо подошедший в темноте Маркус услышал разговор, после чего взял лежащую под навесом заряженную аркебузу, зажег фитиль от светильника и, быстро прицелившись, выстрелил всаднику в спину. Почти на максимальной дальности пуля попала в середину спины, наездник свалился с коня уже мертвым. Буквально через пару секунд подбежал запыхавшийся Йорг.

Узнав, что посыльный задержан, Йорг сообщил всем официальную версию, в которой он пришел немного раньше и приказал Маркусу стрелять. Никто не стал оспаривать, потому что в таком виде описание событий устраивает и Маркуса и остальных стражников.

Стражники принесли тело, обыскали и нашли письмо. Труп положили в караулку, чтобы не валялся у всего города на глазах. Йорг попытался прочесть письмо и схватился за голову. Мало того, что это стихи, так ещё и латынь! Он, конечно, знает несколько латинских слов и чуть-чуть грамматики, но дама писала не о баллистике, не о фортификации и не о медицине. Кто может знать латынь, на которой пишут благородные дамы? Благородные господа, конечно же, коих в городе набралось трое. Ну, итальянец отпадает сразу. К этому щеголю можно обратиться только в случае военных дел, которые выше компетенции его итальянского лейтенанта, а дамские письма непонятного содержания к таковым не относятся. С кого начать, с мрачного оберста ландскнехтов, которого вряд ли кто из подчиненных рискнет будить среди ночи ради женских писем, принесенных хуренвайбелем, или с юного Максимилиана, который и раньше не утруждал себя гуманитарными науками, а теперь и подавно мог все позабыть?

По здравому размышлению, Йорг предпочел первый вариант. Но у квартиры фон Хансберга его ждало разочарование в лице двух нетрезвых, но весьма серьезно настроенных фельдфебелей.

— Подожди до утра, дружище. Даже не проси. Герру оберсту последнее время хреново было, мы уж думали, в запой уйдет на все наши денежки, а сегодня у него, представь себе, хорошее настроение и вот такая девчонка. Ничего такого срочного у тебя нет и быть не может. Не отвлекай человека, пусть развлекается.

Едва за почетными гостями итальянской вечеринки закрылась дверь, седоусый Джузеппе призвал земляков к вниманию.

— Братцы, слушайте сюда. Знаете, что это за женщина?