Плохая война

Максимилиан успел вовремя, чтобы предложить пожилому джентльмену сдаться, пока он ещё жив. Но герцоги кому попало не сдаются.

— Кто ты такой, чтобы предлагать мне сдаться? Хотя бы опоясанный рыцарь?

— Увы… Максимилиан, третий сын барона Фридриха фон Нидерклаузица к Вашим услугам.

— Преклони колено. Посвящаю тебя в рыцари. Встаньте, герр Максимилиан. Теперь я Ваш пленник.

С неотъемлемым чувством глубокого собственного достоинства герцог упал. Только сейчас стало заметно, что он серьезно ранен и истекает кровью.

Чуть позже подбежали Йорг и доктор Густав, слишком поздно разобравшиеся в письме, которое уже во многом потеряло актуальность…

Через пару минут после окончания битвы подбежал от казармы фон Хансберг и с ним несколько десятков ландскнехтов.

— Макс, ты хочешь сказать, что убил Антуана Бурмайера и взял в плен герцога де Водемона? На тебе же не только ни царапины, а даже ни капли крови нет.

— Нууу… в общем да. А ещё я теперь опоясанный рыцарь. Вот.

— Когда ты успел? Я же с того конца улицы видел, как ты только что выбежал из дома?

Свежепосвященный рыцарь скромно развел руками. Так уж получилось…

Шарлотта бросила взгляд на лицо Антуана, отвернулась и залилась слезами. Йорг, опоздавший к началу схватки, весьма вежливо объявил, что она пока будет под домашним арестом как заложница. В ответ на это он был очень некуртуазно послан в пеший эротический тур по-немецки, по-итальянски, по-французски и, конечно же, на возвышенном языке Цицерона и Вергилия, причём последнее изречение прозвучало в два раза сильнее предыдущих, так что солдаты восхищенно присвистнули, а доктор даже поднял голову от ран герцога.

Маркус лежал как убитый, Марте не удалось даже определить, жив ли он. Крови было очень много, и профос совершенно не производил впечатления сколько-нибудь живого.

Йорг поручил профоса заботам доктора, а для Марты нашел не менее важное дело — сторожить графиню де Круа, чтобы она чего-нибудь не натворила и не отправила ещё какого-нибудь письма. Марта сняла с мужа пояс с мечом и кинжалом, перевязь с зарядами, повесила на плечо аркебузу, понятно зачем — чтобы не растащили, только потом пошла за Йоргом.

Шарлотта все ещё плакала и ругалась над телом Антуана, когда назначенная главной тюремщицей Марта подошла к пленнице и грустно посмотрела сверху вниз ей в глаза, после чего с видимой неприязнью заявила, что у нее только что от руки этих самых рыцарей погиб единственный и любимый муж, а её светлость графиня де Круа немедленно отправляется под домашний арест. Графиня подняла голову и презрительно оглядела собеседницу, заметила на её лице и платье следы крови, порох на руках, аркебузу, перевязь с зарядами, пояс с мечом и кинжалом. Ну и платье, само собой, кое-где уже поползло по швам. Потом взглянула Марте в глаза, где нашла что-то, после чего спорить и ругаться совсем расхотелось.

Высокомерная дама, аккуратно переставляя ноги, дошла до дома, но расплакалась сразу же после того, как за ней закрылась входная дверь. Марта продержалась на пару шагов дольше. На лестнице Шарлотта оступилась, вывихнула ногу в щиколотке и упала прямо на Марту, сломав при этом ноготь о жесткую перевязь аркебузы.

— Позвать доктора, ваша светлость? — спросила Марта

— Нет! Не хочу никого видеть! И ты уходи!

— Дайте, я Вам помогу, — Марта присела на ступеньки и взяла в руки стройную ножку Шарлотты.

— Больно! Не трогай! Уходи! Аааа! — Шарлотта кричала ещё пару минут после того, как ступня в суставе встала на место. Кто-то смелый из слуг выглянул из-за угла и тут же исчез, заметив меч и аркебузу, лежащие под рукой у Марты.

Почувствовав, что ноге уже не больно, Шарлотта еле слышно шепнула:

— Спасибо, — и попыталась встать, но ступать на правую ногу было больно. Марта повесила обратно перевязь с мечом и перевязь с аркебузой и подставила плечо несчастной заложнице.

Герцога в бессознательном состоянии перенесли в резиденцию де Круа. Большая потеря крови, но ничего страшного, жить будет. Закончив с герцогом, доктор перешел к следующему пациенту и обнаружил, что под разрубленным беретом профоса находится сильно помятый над левым глазом сервильер[37], под шлемом залитый кровью легкий подшлемник, а под ним, как ни странно, целый череп. Удар соскользнул со шлема, но рассек до кости ото лба до подбородка левую обожженную щеку, отчего и получилось столько крови.

Остальные участники событий пока оставались на площади.

— Скажи-ка, Йорг, — задумчиво начал фон Хансберг — а ведь ситуация непростая. Бурмайер был здесь с частным визитом, а не с армией, а с герцогом мы и вовсе не воюем. Кому-то придется за это отвечать перед Бурмайерами и перед семьей де Водемон, что более серьезно.

— А чья идея была на них напасть?

— Маркуса.

— Тогда все в порядке. Отвечать не придется.

— Объясни.

— Маркус делает все правильно. Постфактум. Значит, окажется, что у нас было право атаковать первыми.

— Только если вслед за ними к нам идёт их армия.

— Значит идёт армия, — Йорг с обычной невозмутимостью пожал плечами.