Плохие мужчины

Каждый день рождения сестры мы проводили вместе – с самого первого. Был год, когда учились в разных школах, и мне пришлось инсценировать приступ аппендицита для побега из Нью-Йорка в Новую Англию. По пути остановилась в Бостоне, купила Сюзи ее любимый шоколадный торт. Есть у нас маленькие ритуалы и понятные только нам шутки. Чем бы важным я ни была занята – всегда оставляю в своем графике в этот день окошко; бужу сестру и вручаю ей вазочку мороженого с палочками бенгальских огней, вставленными в пышные взбитые сливки. День рождения Сюзи для меня нечто незыблемое и особенное, он и есть мой иллюзорный пригород.

Наконец сестра пишет:

Сюзи: Я заглажу свою вину.

Сэффи: Куда ты денешься! Ладно, твой день рождения – делай что хочешь, развлекайся. Не забудь солнцезащитный крем.

Очень надеюсь, что Финли получит ожог третьей степени. Нет, пусть подавится вегетарианским карри.

С удовольствием представляю посиневшее лицо урода, когда дверь домика Фандуччи открывается. Во двор выходит женщина. Вижу ее как на ладони: худощавая, ростом чуть выше пяти футов. Бараний вес – не больше сотни фунтов. Под глазами у нее черные круги, волосы висят сосульками, одета довольно мило, хотя и старомодно: симпатичная расклешенная юбка и блузка с кружевной отделкой. Подле нее держится ребенок, сжимающий в руках игрушечного пушистого кролика. Еще двое – совсем малыш и девочка-дошкольница – держатся за юбку. Фатима несет два детских автомобильных кресла. Бедняжка! Пятеро детей, самому старшему из которых семь лет, а двое – вообще груднички. Снимаю женщину на камеру смартфона, пока она ковыляет к минивэну, припаркованному на подъездной дорожке. Целую вечность пристегивает кресла к заднему сиденью. Забираясь на место водителя, в изнеможении вытирает рукавом пот со лба.

Представить только: каждый раз, когда дома кончились продукты, ей требуется проделать такую процедуру. Так и подмывает дать несчастной пароль от моего счета в онлайн-супермаркете.

Что ж, вот и объяснение, почему полиция не склонна подозревать Фатиму в смерти мужа, хотя она станет получателем внушительной страховки. Нанять на короткое время няню, чтобы успеть подстричься, – уже подвиг, что уж говорить об убийстве и расчленении крупного мужчины, останки которого еще следует вывезти на другой конец города. Опять же – сколько месяцев грудничкам? Похоже, малютка Фатима была еще беременна двойней, когда погиб Франческо.

Впрочем, женщина, выносившая в животе и давшая жизнь пятерым детишкам, способна на многое. Она просто обязана быть сильной, выносливой и изобретательной. Кстати, убивать куда легче, чем рожать, и уж точно не так больно.

Возможно, полиция и мысли не допускает о виновности супруги, а я вот считаю: Фатима справилась бы запросто, особенно если у детей имелась няня.

Интересно, подозревала ли она, что супруг изменяет ей направо и налево? Наверняка ведь понимала, что тот вечно торчит в своем убогом ночном клубе, лишь бы не помогать жене. Пять детей – половина футбольной команды… Должно быть, появлялся дома совсем ненадолго, чтобы очередной раз обрюхатить Фатиму, а потом бегал по бабам. Вот засранец! Разве подобный тип не заслуживает смерти? Да, Франческо – обычный, так сказать, рядовой армии патриархата, не гнусный злодей, не серийный убийца или подстрекатель вооруженных конфликтов, и что с того?

Сволочь – она и есть сволочь. Надеюсь, Фатима получит огромную страховую выплату.

* * *

На этот раз даже бешеное движение на дорогах Лондона не в силах вернуть мне душевное равновесие. Кипя от злости, паркую машину у своего дома. Размышляю о верности. Меня можно считать кем угодно, и многие из моих прегрешений караются пожизненным заключением: я убийца, шантажистка, осквернительница трупов, лгунья, страдающая нарциссизмом, социопат и (хотя это неочевидно) шопоголик, наносящий серьезный вред родной планете. Однако в двух проступках обвинить меня невозможно: никогда не красила волосы в вызывающий цвет и никогда никого не предавала. Если я на вашей стороне – ни за что не переобуюсь. За друга готова и убить, и умереть без раздумий.

Что касается Сюзи – сто процентов. Пожалуй, сестра – единственный человек, доказавший, что стоит подобной преданности, а теперь она собирается провести свой день рождения на далеком пляже, вымазанная с ног до головы средством от загара.

И вновь виноват мужчина. Люди, подобные Финли и Франческо, берут от жизни все, что им нужно, не принимая во внимание чувства своих женщин. Дело тут не только в их праве, а в отсутствии верности и моральных ценностей. Наличие члена между ног позволяет им делать что угодно – вот как они считают.

Ловлю себя на том, что раздраженно чертыхаюсь под нос, выбираясь из машины, и останавливаюсь на подъездной дорожке. Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох и представляю себе идеальную зеленую лужайку. Думаю о легких облачках, несущихся по синему небу, и о себе – подростке, аккуратно вычеркнувшем из нашей жизни Гарольда.