Плохой нянька

— Ты наблюдал за мной. Без разрешения пришел и наблюдал за мной. — Ее бледно-карие глаза неожиданно наполняются слезами, но она сердито стирает их, в то время как я открываю рот и чувствую прилив сумасшедшей нежности к ней. Черт побери. Прямо сейчас мой рыцарь в сияющих доспехах с рыком рвется наружу. — Зачем ты делаешь это? Зачем пришел сюда?

— Ты была такой красивой на сцене, — говорю я, но Брук не реагирует на мои слова, отстраняясь, когда я пытаюсь прикоснуться к ней. И мне приходится отойти в противоположный конец комнаты. Стою там с минуту, руки висят по бокам, пока я пытаюсь дышать. Господи Боже, во что я вляпался? Эта девушка молода и с кучей проблем, тянущихся за ней шлейфом, и мне прекрасно видно, что она привязалась ко мне. Брук слишком эмоциональна и слишком умна для своего же блага, у нее двое детей на попечении, но… блядь, мне не к чему придраться. Мне нравится это. Все это. Абсолютно все.

Сцепляю пальцы за шеей.

— Ты была прекрасна, — повторяю я, пока она тяжело усаживается на один из диванов и смотрит на меня слезящимися глазами. Они каждый проклятый раз смотрят мне прямо в душу, эти полные слез глаза. И я сделаю что угодно ради этих глаз. — Просто хотел посмотреть, как ты танцуешь.

— Это… это не я танцую, — говорит Брук, показывая на себя, розовый блеск стекает на черную ткань футболки. — Это совсем не я. Я не такая.

— Конечно, нет, — начинаю я, но Брук качает головой.

— Тебе не следовало приходить сюда. Серьезно. Тебе нельзя было делать это. И я не хочу, чтобы ты находился здесь, понятно? — Брук трет глаза ладонями, размазывая темную подводку для глаз и красивые розовые тени.

Подхожу и встаю на колени перед ней, пытаясь утешиться тем, что в комнате пахнет хлоркой. По крайней мере, похоже, что здесь достаточно чисто. Я кладу руки на голые бедра Брук и располагаю подбородок на них.

— Прости меня, — извиняюсь перед ней. Я и подумать не мог, что девушка так отреагирует, увидев меня. Такое чувство, словно я обманул ее каким-то образом, украл то, что мне не принадлежит. — Хочешь, чтобы я ушел?

Брук хлюпает носом и вызывающе задирает подбородок, прямо как мне нравится.

— Зачем? Ты ведь уже здесь. Почему бы тебе просто не заплатить мне за приватный танец, и покончим с этим? — Брук указывает в мою сторону. — Мне не хотелось, чтобы ты видел меня такой, — шепотом добавляет она, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать. — Не хотела, чтобы ты думал обо мне так.

— Как так? — спрашиваю, все еще опираясь подбородком на свою руку, глядя в эти глаза на мокром месте и пытаясь держать в узде свои защитные инстинкты. В конце концов, от кого мне ее защищать? От себя? — Потому что все, что я вижу — это упругую задницу девчонки, которая готова сделать все возможное, чтобы выжить.

— Не видишь во мне шлюху? — спрашивает она, словно ей трудно в это поверить.

— Ты не шлюха, — возражаю я, но слова выходят злее, чем мне хотелось бы. Тпру, Зэй, сделай глубокий вдох и выдохни. Это не ты. Мне нравится, чтобы все было легко и просто. А вот это все как-то очень тяжело. И прямо сейчас мне трудно дышать. — Я не видел на сцене ничего недостойного, Брук.

Она закрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана. Матово-черный потолок расписан фальшивыми звездами. Это напоминает мне прошлую ночь, когда Брук выгибалась надо мной, пока я смотрел на ее красивое лицо, профиль которого вырисовывался на фоне ночного неба.

— Они хотят, чтобы я начала танцевать приватные танцы с сегодняшнего дня, — говорит девушка, и я чувствую, как дрожь проходит по ее спине. — Менеджер говорил мне, что мне не придется делать это, но теперь он передумал и дал понять, что некоторые из его лучших постоянных клиентов интересуются мной. Намекнул, что если я не сделаю это, то уволит меня.

Сажусь на пятки и пытаюсь отдышаться. Кто я такой, черт возьми, чтобы указывать ей, что делать? Мне хочется сказать: хватай свои вещи и давай сваливать. Но что потом? Взять ответственность за все, что происходит с ней и детьми? Что если ей придется бросить учебу, потому что Брук не сможет найти другую работу?

— Он не может сделать этого, — говорю ей, и девушка пожимает плечами, когда садится. — Это, блядь, незаконно.

— И что? Менеджер просто будет отрицать, что когда-либо говорил такое. В любом случае, Калифорния — волевой штат. Этот парень может просто уволить меня и притвориться, что это никак не связано с приватными танцами, — Брук отводит взгляд, когда я встаю и наклоняюсь, чтобы коснуться ее подбородка, призывая ее посмотреть на меня.

— Помнишь, что я сказал тебе в первую ночь? Не делай ничего, что компрометирует тебя, Брук, что заставляет тебя чувствовать, будто ты стоишь меньше, чем есть на самом деле. И я серьезно. Если тебе не хочется делать это, не делай.