Пловцы

Наслаждайся, пока есть возможность, говорила она вам, потому что, как только стукнет пятьдесят, начинается один ремонт за другим! Вам скоро «стукнет» пятьдесят, а ремонтные работы уже начались: физиотерапия против синдрома замороженного плеча, удаление трио подозрительных родинок, ортопедические накладки против плантарного фасциита, иглоукалывание – бесполезное! – против артроза колена. После последнего визита к врачу – ЖКТ, по поводу боли в желудке, возникающей каждый раз, когда вы начинаете есть, – вы решаете больше заботиться о себе. Отныне вы будете подниматься по лестнице, а не только спускаться. Вы продлите свое членство в тренажерном зале. Вы сотрете пыль со своей мантры и снова займетесь медитацией. Вы бросите курить. Похудеете. Улучшите свой рацион. Откажетесь от мяса. Молочных продуктов. Кофе. Откажетесь от соленых крендельков. Вы станете веганом. Девственницей! Йогиней. Любителем свежего воздуха (Нельзя вечно сидеть в своей комнате! – говорила вам мама, хотя, за исключением вашей краткой вылазки замуж, вы в основном там и сидели – в конце концов, вы писатель). Каждое утро на рассвете вы будете спускаться к океану и поднимать руки к небу, а затем медленно, благоговейно, с благодарностью и трепетом склоняться до земли и приветствовать восходящее солнце. Еще один день.

Она больше не смотрит в окно. Она больше не спрашивает про отца. Она больше не спрашивает, когда поедет домой. Иногда проходят дни, а она ни слова не произносит. В другие дни все, что она может сказать, это «да».

«Ты хорошо себя чувствуешь?»

«Да».

«Новое лекарство помогает?»

«Да».

«У тебя что-нибудь болит?»

«Да».

«Тебе здесь нравится?»

«Да».

«Тебе одиноко?»

«Да».

«Тебе все еще снится твоя мама?»

«Да».

«Моя блузка слишком обтягивающая?»

«Да».

«Если бы ты могла сказать мне что-то одно, что бы это было?»

Молчание.

Время от времени в ней видны проблески прежней сущности. «Тебе нравилось иметь братьев?» – спросила она однажды. (Вы отвечаете, что очень нравилось.) А потом, в течение следующих пяти месяцев, ни слова.

Последнее законченное предложение, которое она произносит, звучит так: «Хорошо, что есть птицы».

День за днем ваш отец постепенно теряет слух. «Не с кем поговорить», – объясняет он. Иногда он представляет, что ваша мама в саду, заливает розы водой. А может быть, заснула перед телевизором с открытым ртом, одна нога с наполовину соскочившей тапкой неуверенно болтается над краем мягкой подставки для ног. А может, бродит у соседнего дома, пытаясь пригласить новых соседей – опять! – посмотреть на ваш вид из окна, хотя их вид из окна точно такой же, как у ваших родителей, только сдвинутый на двадцать метров. А может быть, она снова стала прежней и отправилась за продуктами – в «Вонс» скидки на жаркое из ребрышек! – и с минуты на минуту он услышит знакомый звук ее машины на подъездной дорожке. Бип, бип!

Вы сидите с ней в Тихой комнате, она в своем инвалидном кресле, вы на диване рядом, и слушаете ровный стук дождя из колонок. Вы не слышали ее голоса уже почти два года. Вдруг она наклоняется вперед и хватает вас за руку. Ее хватка сильная, но нежная. Ее рука неожиданно теплая. Ваша мама, понимаете вы, держит вас. И впервые за несколько недель вы чувствуете себя спокойно. Не отпускай. И вы сидите так, ваша рука в ее руке, вы на диване рядом с ней, не двигаясь, едва дыша, в течение нескольких минут, пока не приходит время везти ее в столовую на обед. Лучшие пять минут в вашей жизни.

Каждый раз, уходя, вы наклоняетесь и целуете ее. Иногда она отстраняется. Иногда смотрит на вас и равнодушно подставляет щеку. Каждый раз, уходя, – невозможно удержаться – вы оборачиваетесь. Иногда она смотрит на вас, но, кажется, не узнает вашего лица. Иногда она смотрит в пространство. Иногда она наклоняется в своем кресле-каталке и пристально, со свирепой сосредоточенностью смотрит вниз, на свои ступни. Она уже забыла вас. Однако сегодня, когда вы обернулись, ее рука была наполовину поднята в воздух и медленно махала вам на прощание.