Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

Книжек мне надавал, про Адриана Пошехонского рассказал и пожертвовал икону с мощами преподобного, она у меня единственная. Мы ее сейчас ежегодно 2 декабря на празднование Адриана Пошехонского привозим в г. Пошехонье и совершаем с ней торжественную службу. Отец Павел дал мне акафист Адриану Пошехонскому, дал очень редкий акафист нашему святому Севастиану Пошехонскому. Батюшка любил петь стихиру на «Хвалите» Адриано-Пошехонской службы — это «Слезное твое рыдание» и канонарий. Он очень любил петь».

«Отец Павел был в нашем храме на открытии, — вспоминают в другой церкви. — Подарил икону святого великомученика Георгия, великомученика Димитрия Солунского, мучеников Феодора и Евдокии — они в иконостасе стоят — и большой крест деревянный. Очевидно, из закрытых храмов приносили, а вот храм открылся, он и передал для служения».

«Да, я батюшку всегда поминаю, — отзывается настоятель. — Чудный был батюшка…»

На Толге — икона Серафима Саровского в полный рост, распятие из Марьино, две иконы Казанские, плащаница; в Спасо-Яковлевском монастыре — «Голгофа с предстоящими» из Косьмодемьянского (о. Павел купил за 150 руб.), икона святителя Иоасафа Белгородского, мологская — Михаила Архангела и другие, — всё это передано архимандритом Павлом в открывающиеся монастыри.

В Леонтьевском храме г. Тутаева — икона Божией Матери «Утоли моя печали». Конечно, невозможно перечислить всё. Но ощущение такое, будто верхне-никульский старец незримо присутствует в этих храмах, в этих святых обителях, где тысячи людей молятся перед древними иконами, спасенными им от гибели…

«Где родился, там и пригодился, — говорил батюшка. — А умру, от вас не уйду».

Всю жизнь искал архимандрит Павел следы чудотворной святыни Мологского Афанасьевского монастыря — той самой Тихвинской иконы Божией Матери «от рода ярославских князей Феодора Черного», под благодатным покровом которой вырос и воспитался последний старец. И вот в 1976 году в издательстве «Наука» вышел сборник искусствоведческих статей «Средневековая Русь» под редакцией корифеев с мировым именем (Д. С. Лихачева и других), где известный специалист, ныне директор Музея изобразительных искусств им. Пушкина В. И. Антонова мимоходом, буквально в нескольких абзацах, сделала заявление о том, что икона «Богоматерь Одигитрия», хранящаяся в фондах Ярославского художественного музея, и является знаменитой чудотворной «Тихвинской Богоматерью» затопленного Мологского монастыря.

«Отец Павел пришел в музей, прочитав статью искусствоведа В. И. Антоновой в сборнике «Средневековая Русь», — вспоминает председатель комитета историкокультурного наследия Т. Л. Васильева. — Он всегда помнил о чудотворной Тихвинской иконе, и статья Антоновой пробудила в нем надежду найти эту дорогую для него святыню».

Сначала отец Павел дал письменное описание иконы Тихвинской Богоматери, указав ее приметы: задняя стенка «старинной, самой простой, грубой и неискусной отделки», топорной — в буквальном смысле — работы; небольшой сучок у внутреннего угла левого глаза Богоматери, по причине которого постоянно облупливалась краска. А когда о. Павел увидел икону, хранящуюся в фондах музея, только и сказал:

— Она, голубушка!

Упал перед ней на колени и долго молился.

Но в батюшке всегда совмещались одновременно глубокая вера в Бога — «Ты еси Бог, творяй чудеса!» — и очень здравый, реальный взгляд на житейские обстоятельства. И когда сотрудники музея стали оспаривать, что икона эта не «Тихвинская», а «Богоматерь Одигитрия» из древнего несохранившегося монастыря Рождества Богородицы, который стоял на площади Богоявления в Ярославле, и что сведения В. И. Антоновой ошибочные, — отец Павел засомневался.

«Да потому, что мы навели такие сомнения, — говорят музейные работники. — Трудно вот так вдруг признать за святыню. Но по тем признакам, что были — это «Тихвинская». Тут каждый боится брать на себя ответственность, должно быть что-то неоспоримое настолько, чтобы сомнений ни у кого не было».

Из разгромленного Мологского монастыря икону «Тихвинской Богоматери» вместе с другими монастырскими древностями увез в январе 1930 года директор Мологского музея, выпускник Петербургской Академии художеств Василий Васильевич Цицын. Все привезенные в музей памятники были поставлены на учет и занесены в инвентарные книги. Но уже в декабре 1930 года по распоряжению начальника Мологского РОО ГПУ сотрудник отдела Бажанов изъял из музея 45 древних памятников и среди них «Богоматерь Тихвинскую». С иконы были сняты части серебряного оклада, в том числе и 4 пластины серебра, закрывавшие оборот иконы. Эти документы о судьбе древнего образа сохранились в Рыбинском архиве. Акт о снятии и взвешивании серебра — последнее свидетельство о «Тихвинской Богоматери».

9 апреля 1931 г. директор Ярославского музея Иосман, узнав, что «Тихвинская» конфискована, направил секретное письмо в полномочное представительство ОГПУ по Ивановской области с просьбой отдать распоряжение в Мологу, чтобы оттуда выслали икону в Ярославский музей «в упаковке, гарантирующей сохранность».