Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

«Закопайте меня поглубже и подольше не выкапывайте», — сказал батюшка перед смертью толгским монахиням. Он знал и видел на много лет вперед, и судя по всему, не очень-то хотел своего официального прославления. Таким он был при жизни — и схиму не принял — таким ушел и в мир иной. Лишь одного хотел он: «Будете меня вспоминать». Просил сердечной, молитвенной памяти… «Всех поминай, и тебя Господь помянет».

«Он сам был очень внимательный в этом отношении, я — говорит батюшкин духовный сын, священник, — и нам заповедовал: если где бываете на могилках подвижников, монахов, чтобы всегда совершали панихиды.

«Молитва его была великая, — продолжает мой собеседник. — Он благословил меня поехать на Валаам, и я чувствовал, будто кто меня на руках носил. Везде меня монахи с любовью принимали. Я там служил и побывал, как в раю. Батюшка всё заранее описал; и аллею одинокого монаха, и игуменское кладбище, и Никольский скит — все эти святыни, и в особенной степени в детском садике старое монашеское кладбище, которое было тогда неухоженным и заброшенным. И там я испытал такую вещь, какую ни до, ни после не испытывал. Я вдруг почувствовал вечность. Такую бездну вечности — как бы всё открылось — как нам предстоять там придется… И почувствовал это совершенно свободно, без натуги, без помышления, по молитвам батюшки…»

В последний День Ангела архимандрита Павла 19 ноября 1995 года в Воскресенский собор г. Тутаева приехали и валаамские монахи поздравить батюшку.

— Спасибо, родные мои! — отвечал отец Павел на их приветственную речь. — Я рад, что мое имя возносится в молитвах на Валааме!

Народу в этот день собралось в Воскресенском соборе — не протолкнуться.

«Мы от нашей церкви купили батюшке коробку конфет и иконку, — вспоминает одна из поздравляющих. — А как пролезть? Около батюшки уже стояли всё высокое духовенство, матушка игумения с такой просфорой, как каравай. Не пролезешь без помощи Божией! Прошу стоящего рядом священника:

— Благословите меня батюшку поздравить!

Тот плечо продвинул, я и протиснулась. Говорю:

— Батюшка, поздравляю Вас с Днем Ангела! Ангелу Вашему злат венец, а Вам — доброго-доброго здоровья!

Он в ответ:

— А ты, баба, кто будешь?

— Батюшка, я уборщица из Леонтьевского храма Нинка.

— А, полудурок, Нинка-то?

И начал мне говорить что-то про матушек, я хорошо не помню. Он говорит мне, а я реву… Так сердце захлынуло! Ох, батюшка милый…»

«Я — последний…» Что значат эти слова? Ведь старцы ещё есть и, Бог даст, будут на Святой Руси. Но: «Пойми время…» Духовным чадам перед смертью сказал: — Берёте благословение у священника, оно должно быть таким — «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».

«Я из очень православной семьи, для меня священник — значит священник, всё, никаких больше обсуждений, — рассказывает духовная дочь о. Павла об этой заповеди старца. — А теперь — нет. Гляжу — какое благословение. Вы поняли?»

— Ну, почему, почему последний? — напрямую спросила я однажды у батюшкиного воспитанника — священника.

— Я думаю, прежде всего потому, что дар старчества отец Павел не смог никому передать, — ответил этот молодой батюшка, духовный сын последнего старца. — Я много об этом размышлял.

Вот оптинские старцы. Умер старец Леонид — дух старчества почил на отце Макарии. Когда умер старец Макарий — все думали, на кого перейдет этот дар? Было очень много достойных преемников — келейники, близкие к старцу люди… И вот даже неожиданно где-то для всех дух старчества почил на отце Амвросии. А на него даже и не думали — такой немощный вроде сосуд. Но в нем неожиданно открылся этот дар старчества. А дар такой, что его ничем, никаким напряжением воли, никаким подобием, что «я похож на старца» — не заменишь. Потому что тысячи людей не могли обмануться, на второй бы день не пришли.

И вот — я не могу сказать, как это открылось мне — дух старчества архимандрита Павла искал, на ком ему опочить. И не нашел.

И тогда отец Павел стал раздавать свои духовные дары. Вы обратили внимание — откуда у его духовных детей дарования отца Павла? Ведь их раньше не было, не замечалось! У одного вдруг появился великолепный голос, и он поет, как отец Павел. Другой стал замечательным рассказчиком — и словечки, и шуточки, и даже интонация — точь-в-точь, как у батюшки. Третий получил в наследство дар батюшкиной доброты, доброго сердца. Передал архимандрит Павел и особенный дар своей молитвы…

Духовная близость отца Павла с оптинскими и валаамскими старцами выражалась в тех заповедях, которые повторял он сам своим духовным чадам. Вот, например, любил приговаривать, как оптинцы: «Никого не обижаю, никого не осуждаю, и всем мое почтение».

Спросят его, бывало:

— Батюшка, как спастись?

— Никого не обижай, никого не осуждай, и всем твое почтение!