Плутоний в девичьих руках

Освоение процесса шло крайне трудно. С радиохимического завода растворы поступали нестандартные по концентрациям плутония, урана, железа, марганца, лантана. Иногда в растворах количество лантана и урана было соизмеримо с содержанием плутония, а в ряде случаев — значительно выше. Все это осложняло отработку аффинажного процесса. Перок-сидные осадки из исходного раствора часто не удавалось осадить — они бурно разлагались из-за наличия в растворах большого количества железа и марганца. Пришлось изменять порядок операций, поставив в голову процесса осаждение оксалата плутония. Но и осаждение оксалата также шло с переменным успехом, хотя и проводилось оно по разработанным нормам для тория. Бывали случаи, когда в фильтрате оставалось более половины плутония. Пришлось увеличивать количество осадителя — щавелевой кислоты, поскольку значительные ее количества тратились на осаждение оксалата лантана и на образование растворимых оксалатных комплексных соединений урана и железа. Осадок оксалата плутония растворялся в растворе карбоната аммония без существенных осложнений по разработанным нормам для тория. Гамма-активность поступающих партий плутония также была разная в зависимости от применяемой технологии на последнем переделе радиохимического завода. На радиохимическом заводе отрабатывались две технологии доочистки плутониевого концентрата от осколочных элементов — фторидная и экстракционная с применением этилового эфира. Фторидные партии плутония были более радиоактивные, чем эфирные. Даже без приборов и документации персонал цеха по своему самочувствию мог сказать, какая партия пришла с радиохимического завода — фторидная или эфирная. Ведь работа проводилась вручную в вытяжных шкафах, а часто просто на столах без какой-либо защиты.

В то время считали, что вредное воздействие на организм человека, в основном, оказывает проника-

ющее гамма-излучение. Поэтому на первых технологических операциях аффинажа, где приходилось работать с гамма-активными растворами, были поставлены наиболее крепкие, здоровые мужчины: Михаил

Александрович Баженов, Юрий Иванович Степанов, Эраст Григорьевич Астафьев, Борис Иванович Сериков, Владислав Михайлович Фролов, Авенир Петрович Автомонов, Геннадий Ефимович Александров.

На последних технологических операциях (осаждение оксалата плутония, сушка его в сушильном шкафу, прокаливание до двуокиси) работали женщины, молодые специалисты: Нина Вениаминовна Симоненко (Ногина), Юлия Васильевна Клочкова, Фаина Павловна Колотинская (Сегаль), Лидия Васильевна Бурилина, Капитолина Николаевна Тихомирова, Таисья Федоровна Громова.

По свидетельству Ю.В. Клочковой, высушенный осадок оксалата плутония часто комковался, поэтому, прежде чем передать оксалат на прокаливание, все комочки приходилось разбивать, растирать в платиновой чашке. Эта операция проводилась без какой-либо защиты, и пыль оксалата плутония могла свободно попадать в органы дыхания. К сожалению, на альфа-активность тогда не обращали серьезного внимания. Считали, что лист бумаги полностью задерживает альфа-частицы. А о том, что альфа-активные аэрозоли могут попасть внутрь организма, не думали.

Не уделяли достаточного внимания технике безопасности не только рядовые работники, но и ученые, руководители производства. Примеров этому можно привести много. Так, полноту осаждения

оксалата плутония технологи определяли визуально по цвету маточного раствора. Также определяли и величину кристаллов осадков: Для этого технологи голову

засовывали в вытяжной шкаф и заглядывали в стакан. Можно привести достаточно примеров беспечного отношения химиков к работе с гамма-активными растворами. Например, под руководством И. И. Черняева инженеры Сохина и Быкова отрабатывали карбонатную технологию разделения урана и плутония [11]. Для этой работы И.И. Черняев регулярно привозил с

радиохимического завода растворы, которые не подвергались дополнительной очистке от гамма-активных продуктов ни по фторидной, ни по эфирной технологиям и имели активность много выше, чем растворы,

поступающие на аффинаж. Растворы были в стеклянных колбах, помещенных в обычные хозяйственные ведра без всякой защиты, и работали с ними в обычном вытяжном шкафу без защиты.

Работа в цехе № 9 проводилась круглосуточно. Официально рабочий день равнялся восьми часам, но фактически работали значительно больше — столько, сколько нужно было для завершения той или иной операции.

За полтора месяца напряженного труда технология аффинажа плутония была отработана настолько, что позволяла получать спектрально чистую двуокись плутония. В металлургическом отделении под руководством А. А. Бочвара и А.Н. Вольского был получен металлический плутоний. Металл получался по методу металло-термического восстановления трихлорида плутония. Для этого двуокись плутония предварительно