Плутоний в девичьих руках

Еще в 1926 г. Г. В. Вайндрах описал лучевую болезнь работников рентгеновских кабинетов [65] , и медики, несомненно, понимали, что работа персонала в условиях повышенного радиационного воздействия опасна для здоровья людей. Однако ни они, ни тем более производственники не имели в то время полного представления о воздействии радиоактивного излучения на организм человека и не знали отдаленных последствий, которые могли возникнуть у персонала, работающего с плутонием в негерметичном оборудовании. Недооценкой серьезности последствий объясняется восьмичасовой рабочий день, отсутствие средств индивидуальной защиты в первые годы работы, организация пунктов питания в непосредственной близости от производственных помещений.

Необходимость введения строгого контроля за состоянием здоровья производственного персонала привела к решению организовать в системе городского здравоохранения специализированное больнично-поликлиническое объединение, в состав которого вошли стационар, биофизические и гематологические лаборатории при врачебных здравпунктах, которые были созданы на всех основных заводах. В первом пущенном реакторе был создан «биоканал» для проведения экспериментов по изучению действия ядерного излучения в различных дозах на животных (собаках). Биоканал представлял собой шахту в запущенной зоне реактора. Организаторами и первыми руководителями работ по радиационной медицине были Григорий Давыдович Байсоголов и Ангелина Константиновна Гуськова.

В обязанности персонала заводских здравпунктов входило проведение периодических медицинских осмотров работников заводов с обязательным анализом крови и наблюдение за состоянием здоровья людей. На химико-металлургическом заводе здравпункт был открыт в 1949 г. в помещении санпропускника. В первые, самые трудные годы на здравпункте работал врачом Яков Иосифович Колотинский. Работники основных профессий цеха № 1 — аппаратчики, техники, инженеры, слесари химического и металлургического отделений проходили медосмотр ежемесячно, остальные работники — один раз в квартал.

Во время медосмотров у каждого работника отбирали кровь на развернутый анализ. Результаты выписывали на отдельный лист. По ним было наглядно видно, как у некоторых работников происходило ухудшение отдельных показателей крови: снижа-

лось количество лейкоцитов до 4000 и ниже в 1 мм³ (при норме 5000—7000), а также уменьшалось количество тромбоцитов до 120000—100000 в 1 мм³ (при норме 280000). В тяжелых случаях заметно снижалось и количество эритроцитов. Изменения в составе крови были признаками возникновения хронической лучевой болезни. Ухудшение показателей крови служило для врачей основанием, чтобы ставить вопрос перед администрацией о выводе того или другого работника в «чистые» условия труда, не связанные с радиоактивностью.

На реакторном производстве и на радиохимическом заводе, где уровень внешнего гамма-облучения был выше, чем на химико-металлургическом заводе, первые случаи лучевой болезни появились в 1949 г. Врачи, обслуживающие комбинат в то время, в основном, были молодые специалисты, и, столкнувшись с новым заболеванием, они остерегались диагностировать лучевую болезнь и ставили какие-то неопределенные диагнозы — анемия, профинтоксикация. В 1950 г. был предложен термин — астено-вегетативный синдром (ABC), который до сих пор имеет хождение в нашем городе.

В 1950 г. появились первые профбольные на химикометаллургическом заводе. Выявлены они были на медосмотрах. Молодые парни и девушки, совсем еще недавно полные энергии и сил, жаловались на ухудшение общего состояния. Многие отмечали, что у них появляется большая утомляемость, особенно к концу рабочей смены, у некоторых стал беспокойный, не освежающий сон, многие жаловались на головную боль, снижение аппетита, раздражительность. Состав крови у всех заметно изменился.

Столкнувшись со случаями хронической лучевой болезни, количество которых быстро росло, врачи решительно ставили вопрос перед администрацией комбината о выводе заболевших в лучшие условия работы. К чести администрации следует отметить, что она всегда старалась выполнить рекомендации медиков, хотя это были трудновыполнимые рекомендации. Необходимо было готовить новых специалистов для очень сложного и ответственного производства, да еще в условиях строжайшего режима секретности, но администрация на это шла. Через 40 лет персонал цеха № 1 обновился почти полностью. Благодаря оперативному решению вопроса о выводе профессиональных больных с вредного производства удалось сохранить здоровье и трудоспособность большинству специалистов реакторных и радиохимического заводов, где в основном люди подвергались внешнему гамма- и бета-облучению. К сожалению, перевод работников химико

металлургического завода в «чистые» условия труда не оказался столь успешным.