Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ)

- Ещё бы. - ухмыльнулась мама. Зло ухмыльнулась, с угрозой даже. Ненормальная она какая-то.

- Ага. Опаздываю на урок -- не пускает. Вариант не тот сделал ( а за партой сидел один! ) - «два». И постоянно отцом попрекает. Рассказывает в сотый раз историю, как папа украл на сумму меньше пятидесяти рублей и как чуть не сел. Однажды, один раз была сильно не в духе, рассказала как папа, чтобы условно получить, на встрече с этой Мариной вопросы задавал.

- Да она сама задавала. Гасила её, проходу не давала, папа говорил, помнишь?

И мама закурила. Я такого ещё не видел! Просто плюхнулась на стул, достала блюдечко, достала сигареты, тоненькие такие, и давай курить.

- Мама?!

- Ты, Тёма, случайно, только случайно, - начала мама, - ничего необычного не слышал?

- О Тифе?

- Тиф - это ерунда, пшик. Тем более, что теперь тесты, на результат экзаменов повлиять не сможет.

- Так это когда будет.

- Ну, - мама затянулась. -- Фиг с ней с этой тифозной. А ты, вот, ничего не слышал странного?

- В смысле?

- Ну там: необъяснимые явления. Вот: над луной эти шарики светятся. Никто до сих пор не знает, что это за шары. Луна уходит правее и они потухают. Вот типа такого?

- Нет, мама, ничего такого не слышал.

- Ну и хорошо, - мама выпустила дым из ноздрей и стала рассекать его ладонью, ну вот и замечательно, милый. Ложись или уроки будешь делать?

Да уж. Только уроки мне и делать после всего, что я пережил.

- Лягу, ма. Устал после тренировки.

- Молодец этот Босхан. Надёжный мужик. Как Айсена Ивановича на пенсию спровадим, так Босхана на его должность возьмём. Добросовестный он, правда?

- Правда, - согласился я. А что ещё я мог сказать: Босхан -- добросовестный. Не буду же я говорить, что он с Никой общается и с другими плывунами.

Спал я на удивление глубоко, замечательно просто выспался. И даже горло не болело с утра. Если вдруг у нас ноль и слякоть, и я промокаю, горло побаливает, будто там клоп в горле сидит и покусывает. Вот и тогда после кладбища, когда я с архитектором болтал, тоже промок, и горло болело. А Катюша вообще заболела, слегла недели на две. Я поэтому за партой на контрошке по геометрии один и сидел.

Утром я вспомнил плывуны, и Нику, и эти конструкции без внешних стен, тёмные выходы типа нор; и ощущение спокойствия, даже не так, какое-то удивительное состояние защиты... Я чувствовал, что мне там было хорошо. И решил, не откладывая, поговорить с Гришей.

Я нашёл его на первой же перемене. Это было нетрудно, «бэшки» сидели в кабинете у Тифы. У них был сдвоенный урок. Тифа посмотрела на меня со злостью, но она не поняла, к кому я. Все выходили на перемену, не сидеть же с Тифой ещё и перемену. Пусть она одна на перемене дышит своим геометрическим воздухом.

- Гришаня!

Гриша вздрогнул:

- Тёма! Ты не простыл после вчерашнего?

- Откуда ты знаешь?

- Так я с утра в ленте прочитал.

- Как?

- Написали статью. Будьте осторожны! Прошедшим вечером трое подростков пошли по тонкому льду на новых прудах. Один из подростков провалился. Я сразу понял, что это ты.

- Значит, моя фамилия не написана?

- Нет. Но я понял, что это ты.

- Почему?

- Да потому что я сам по этому льду ходил. Там же плывуны.

- Ну да.

- Ника меня предупредила, что они тебя хотят туда затащить.

- Затащить??

- Не затащить...- замялся Гриша. - Но решили, чтобы ты посетил место дислокации.

- Какой дислокации?

- Да шучу я. Не знаю. Тебе должно быть понятно, почему ты понадобился Плывунам.

- А ты почему понадобился? - я просто так задал ему этот вопрос, по старой привычке отвечать вопросом на вопрос - это защищает, даёт преимущество, можно не отвечать на неприятные вопросы. А все так и норовят задавать неприятные вопросы! Я с Гришаней ночью переболтал, всё знал же. Тем больше меня поразило его откровение:

- Я... - замялся Гриша. - Я же говорил... ты забыл, да? Я - из-за сестры. Я же, - он перешёл на шёпот, - я же, когда сольфеджио долбанное достало, решил себя убить, и ... тогда первый раз попал. - Гриша облегчённо выдохнул: -- Вот это я тебе не говорил.

Заголосила противная электронная мелодия звонка.

- Каменков! - истошный крик Тифы. - Тебя звонок не касается?

Всё. Гришаня попал. Тифа и его теперь начнёт подтравливать. Она же видела, что мы общались.

Я пас Гришаню на всех переменах. Но больше ничего разъясняющего не смог добиться. Да. Он тоже был сначала в сером помещении, да, потом уже стал строить свою комнату. Как это свою? По своему желанию. Что-то типа комнаты отдыха и релаксации. Такая комната и у нас в школе была для мелких, для бешеных перво-третьеклассников. По-моему, Гришаня устал от меня. Но я дождался его и после уроков. Хорошо, что Катюша ещё болела, и я смог пойти с Гришей. Он жил далеко, за центр, на Севере, там же была и музыкалка. Я не знаю, зачем я пошёл с ним. У меня вдруг мелькнула мысль. Промелькнула и исчезла, но я помучился и вспомнил. А что если Катюша всё, что мне поведал архитектор, передаст Дэну? Я как-то связан с плывунами -- это даже мне самому стало теперь очевидно. Я сразу попрощался с Гришаней. Напоследок я поделился совершенно искренне:

- Ты знаешь, Гришань, а там спокойно.