По имени «Кассандра»

Костер как-то быстро погас, и в пещере стало темно. Роман помог ей подняться на ноги. Она поморщилась от боли, хотя и не такой острой, чтобы не позволяла ходить.

Они вышли из пещеры. Варвара прихрамывала и всю дорогу молчала. Роман несколько раз порывался взять ее на руки, но она этому отчаянно сопротивлялась. Уже у деревни нога разболелась так, что невозможно было на нее наступать.

Роман свернул к реке. Он оставил ее под деревом, а сам, подвернув джинсы, уверенно вошел в воду. В небольшой сетке блеснула рыба. Он вытряхнул ее в сумку и привязал к поясу.

Варвара спокойно наблюдала за его ловкими движениями. Этот парень ей нравился все больше. С таким можно в огонь и в воду, да и по жизни идти с ним надежно.

В этот раз она не сопротивлялась, когда Роман взял ее на руки и бережно прижал к себе.

Скоро показались первые постройки. Варвара крепко держала за шею своего спасителя. При каждом движении, губы ее ласково дотрагивались до его щеки, скользили по мочке уха и счастливо улыбались. Она слышала, как бьется его сердце и прижималась к нему еще крепче. Однако предчувствие близкой разлуки не покидало, и было подобно острому ножу, который безжалостно кто-то поворачивал в груди, наслаждаясь ее муками.

Навстречу им все чаще попадались люди, покачивая головами, провожали их неодобрительными взглядами. Некоторые даже пытались отпустить недвусмысленную шуточку, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Романа, опускали глаза и поспешно проходили мимо. Кто знает, что этому контуженому может прийти в голову?

Толкнув ногой калитку, ведущую во двор, Роман застыл на месте, крепче прижав к себе женщину, словно у него кто-то хотел ее забрать.

На крыльце сидел капитан Ермаков и спокойно курил. Ни один мускул не дрогнул на его лице при появлении этой пары. Да и взгляд его не выражал никаких эмоций. Жизнь и тяжелая служба давно научили его ничему не удивляться. Немая сцена продолжалась еще какое-то время. Наконец Роман осторожно опустил Варвару на землю, но при этом ее руку он оставил в своей, не отпуская от себя. Они многозначительно переглянулись. Капитан молчал. Молчала и Варвара, несколько смутившись под его взглядом. Неожиданно во двор вихрем влетела тетя Катя.

– Совсем совесть потеряла, девка? И то, тебе уже не восемнадцать лет. Шо ж ты его на посмешище перед людями выставляешь? Ты завтра-послезавтра уедешь и забудешь о нем, выбросишь из головы, как сломанную и ненужную игрушку. А каково ему будет оставаться с замороченной головой? Мало он страдал? Ты о нем подумала? – она вдруг бессильно опустилась на землю и заплакала.

Роман подошел к ней. Легко приподнял мать, обнял ее и погладил по седым волосам, пытаясь успокоить. Но его нежность оказала на нее странное воздействие.

Тетя Катя вырвалась и быстро направилась к Варваре, возбужденно размахивая руками.

У забора появились любопытные соседи. Без них утренняя сцена выглядела бы неполноценной. Неодобрительные реплики в сторону приезжей подливали масла в огонь и без того ярко пылающий накаленными до предела страстями.

Почувствовав за спиной поддержку, тетя Катя уже не сдерживала бьющие через край эмоции.

– Смеешься над больным и убогим? Ох, накажет тебя за это Бог, еще хлебнешь, – грозила она пальцем. – Одному голову крутила. Кажный день у двора его машина стояла. Ездила все с ним, каталась. Все это видели. Людям глаза не закроешь. Убили его. Недолго же ты по нему страдала. Быстро забыла. А теперь за другого принялась? Только я не позволю. Не отдам сына. Мало тебе? У людей горе, а ты… Уезжай! Уезжай от греха подальше. Ох, не в добрый час поехала на курорт Трохимовна. Чует мое сердце, шо еще будет беда. Скажите, хоть вы ей, – она повернулась к милиционеру. – Вы – власть, она должна вас послушать. Скажите ей, шоб уезжала… отправьте ее с миром по-хорошему, пока еще шо-то не произошло. Не нужен ей мой Ромка – так, одно баловство.

Роман понял, что мать не успокоить и решил одним махом прекратить утренний концерт, потешающий соседей. Он сгреб ее в охапку и, закинув на плечо, как куль с мукой, понес в свой двор. Та продолжала что-то выкрикивать, пытаясь вырваться из крепких рук сына.

Соседи у забора опасливо перед ними расступились и сразу прикусили языки. Они еще немного поглазели на Варвару и капитана и стали медленно расходиться, вполголоса обмениваясь впечатлениями.

Ермаков мрачно наблюдал за всем, что происходило, и не вмешивался.

– Доброе утро, Анатолий Всеволодович, – смущенно улыбнулась она, самостоятельно «дохромав» до крыльца, после чего присела на ступеньку рядом. Было неловко от того, что капитан стал свидетелем некрасивой сцены.

– Кому как, – мрачно ответил Ермаков и снова закурил. – А, знаете, эта женщина права, – он кивнул в сторону соседнего двора. – Вам, наверное, уже пора домой. Примите это, как дружеский совет, – он вздохнул и посмотрел на Романа. Тот уже вернулся и спокойно присел рядом с ними на широкий деревянный чурбан, приняв на себя добровольно роль ее телохранителя.

– Что-то случилось? – спросила участливо.