По Ишиму и Тоболу

Итакъ, вотъ та типическая форма сибирскаго землевладнія, которая въ большинств случаевъ покрываетъ собою вс явленія, относящіяся къ землевладльческимъ порядкамъ, хотя иногда цликомъ и не совпадаетъ съ дйствительнымъ ходомъ вещей, то удаляясь отъ общаго типа, то приближаясь къ нему.

Разсматривая эту форму землевладлія, мы, прежде всего, замчаемъ, что, за исключеніемъ снокосовъ и водъ, вс роды угодій длятся въ неизмнмомъ порядк на два класса: одинъ классъ заключаетъ въ себ постоянные, непередляющіеся и наслдственно передаваемые участки, на которые община простираетъ свое верховное право только въ прошедшемъ и будущемъ, не вмшиваясь въ настоящемъ; община во всемъ состав своихъ членовъ помнитъ, что нкогда эти земли принадлежали всмъ общинникамъ вообще и что он всегда будутъ принадлежать міру и на будущее время. При первомъ удобномъ случа, напр., при всеобщей переписи, он отойдутъ къ общин и передлятся снова, сообразно съ новымъ составомъ населенія.

Другой классъ угодій заключаетъ въ себ земли вольныя, подлежащія праву захвата каждымъ общинникомъ, и земли, состоящія въ полномъ распоряженіи общины. Ясно, что оба эти вида земель отличаются другъ отъ друга только по той степени власти, какая простирается на нихъ со стороны общины. Вольныя земли — это тотъ фондъ, изъ котораго удовлетворяются вновь нарождающіяся нужды. Когда является необходимость прирзки, это совершается на счетъ вольныхъ земель; когда заимка на вольной земл оказывается нужной общин, то послдняя отбираетъ ее; когда, наконецъ, настаетъ необходимость правильно раздлить вс вольныя земли, то он и раздляются.

Другая черта, замчаемая нами въ сибирскомъ землевладніи и прямо вытекающая изъ первой, состоитъ въ своеобразномъ смшеніи наслдственности съ передломъ, частной собственности съ верховною властью міра, индивидуальности съ солидарностью. Разъ міръ надлитъ своего сочлена землей, онъ уже не вмшивается въ пользованіе ею; каждый иметъ право передать землю своимъ дтямъ безъ участія общины; каждый можетъ съ своимъ надломъ длать что угодно — вырубить лсъ, засять пашню какимъ ему хочется родомъ хлба, до всего этого міру нтъ ни малйшаго дла. Но міръ вообще и каждый членъ его въ частности знаютъ, что, при всеобщей надобности, участки смшаются въ общую массу общинной земли и снова передлятся, какъ передляются теперь ежегодно или черезъ нсколько лтъ т снокосы и вольныя земли, которыми фактически и постоянно распоряжается міръ.

На основаніи всего только что сказаннаго мы уже и теперь можемъ указать тотъ путь, по которому пойдетъ сибирская община въ описываемой стран, и тотъ типъ, къ которому постепенно приближается сибирское землевладліе.

Вольныя земли, составляющія до сихъ поръ предметъ захвата, современемъ все боле и боле будутъ переходить въ фактическій контроль общества, причемъ снокосы войдутъ въ общую массу ежегодно передляющихся угодій, а пахотныя земли обратятся въ участки, фактически принадлежащіе отдльнымъ домохозяевамъ, хотя съ юридическою властью общины.

Теперешніе отдльные участки при первомъ удобномъ случа снова разверстаются по началамъ справедливости, но затмъ опять на долгое время перейдутъ въ отдльное пользованіе каждаго общинника, безъ мелочнаго вмшательства общины, безъ страха отчужденія ихъ въ другія руки.

Другія угодья примкнутъ къ этимъ двумъ классамъ, смотря по характеру своему; такъ, лса, вроятно, посл новаго раздла опять будутъ розданы по отдльнымъ рукамъ и на долгія времена, а выгоны останутся общиннымъ достояніемъ ежегодно.

Въ этомъ направленіи и теперь уже во многихъ обществахъ идетъ горячая борьба и возбужденіе. И если пока мы можемъ назвать нсколько волостей, гд эта борьба кончилась какими-нибудь результатами, то это потому, что крестьяне боятся путаницы, которая можетъ произойти отъ общаго передла, не надются собственными силами уладить дла общины и ждутъ высшей, государственной санкціи. Эта боязнь основательная. Въ самомъ дл, представимъ себ, что въ какомъ-нибудь обществ начался общій пересмотръ владній; но одно существованіе мертвыхъ душъ внесло бы такую путаницу, что превратило бы деревню въ адъ.

Насколько сибирская форма землевладнія, сейчасъ описанная, способствуетъ введенію интенсивной культуры и въ какой мр эта культура уже существуетъ?

Добрую половину этого вопроса мы сочли бы праздною шуткой, неумстною подъ перомъ уважающаго себя изслдователя, но, въ виду раздающихся съ нкоторыхъ сторонъ жалобъ на хищничество сибирскаго мужика и обвиненій его въ полной неспособности въ культурной предусмотрительности, мы отвтимъ на этотъ вопросъ.