По южным странам

Рассмотрев пестрые этикетки, мы неосмотрительно отвергли все консервированное и остановили свой выбор на масляном орехе (Cariocar nuciferum, семейство кариокариевых). Нас соблазнили его крупные размеры, оригинальная почкообразная форма и бородавчатая красноватая скорлупа. Орехи эти — семена крупного дикорастущего в соседней с Бразилией Гвиане дерева, достигающего двадцати пяти — тридцати метров высоты с широкими ланцетовидными трехдольчатыми листьями. Цветки его некрупные, со множеством тычинок, сидят по нескольку штук на концах ветвей, а плод кругловатый, размером с детскую голову, с прочной деревянистой оболочкой, внутри которой содержится три — пять крупных семян, тоже одетых скорлупой. Это и есть орехи. Когда мы их принесли в гостиницу, то немедленно же вскрылось наше легкомыслие. Щипцов для раскалывания орехов у нас не было, молотка тем более. Были пущены в ход каблуки, перочинные ножи, но только после того, как я умудрился применить лезвие секатора (приобретенного для обрезки ветвей при гербаризации), удалось добраться до ядра. Орех по вкусу отчасти похож на бразильский, но уж очень маслянистый — в нем содержится до 60 % жира.

В ресторане гостиницы нам всегда подавалось масло — три маленьких ярко-оранжевых шарика. Впоследствии мы узнали, что масло (а также сыры, а иногда и напитки) окрашивают краской, получаемой из семян урусу (Bixa orellana, семейство биксовых). Это быстрорастущий вечнозеленый кустарник, распространенный в тропической части Южной Америки. На концах его ветвей образуется большая гроздь коричневых или темнокрасных шиповатых плодов-коробочек, наполненных мелкими семенами. Оболочка этих семян и содержит красящее вещество, широко применяемое в пищевой и лакокрасочной промышленности. Еще индейцы использовали семена урусу. В смеси с жиром крокодила, морской свинки и рыбы или растительными смолами они делали краску для защиты тела от излишнего солнечного облучения. Содержащие красящее вещество семена этого растения известны под названием «семена аннато», а приготовленная из прессованных семян масса — «паста аннато».

…Скалистые гребни подножия Корковадо и прихотливые извивы берегов океана и бухты Гуанабары делят Рио на 18 районов, в каждом из которых есть свой торговый и деловой центр. Здесь сосредоточены самые крупные здания, большие магазины, конторы, кино, рестораны. Отходишь отсюда — тише на улицах, меньше рекламных вывесок и магазинов, зато больше мастерских, прачечных и особенно красилен (тинтурарий), где не столько красят, сколько чистят и так ловко чинят и штопают, что старый изношенный костюм выходит из тинтурарии будто только что сшитый.

Парикмахеры подстригают клиентов чуть-чуть, чтобы через неделю волосы успели отрасти и снова явилась необходимость стричься. Часто у входа в парикмахерскую располагаются чистильщики. Это высококвалифицированные мастера своего дела (не то что мальчишки с парой щеток, которых мы уже видели в ресторанах). Стул сверкает жестяными бляшками, шляпками медных гвоздей и зеркальцами. На него нужно подниматься по ступенькам, как на королевский трон. Ботинки оказываются на высоте груди священнодействующего чистильщика. Не спрашивая вас, он переменит шнурки, почистит брюки, несколько раз смажет ботинки из разных баночек, потом драит их то жесткой, то пушистой щеткой или бархаткой и наконец отпустит вас с таким блеском ботинок, который иначе не назвать, как тропическим.

Вы идете дальше. Магазины становятся все реже, но зато универсальнее. На витрине подтяжки, вечные перья, сигары, детские игрушки, шляпы. Войдя внутрь, вы увидите, что здесь же можно купить шпагат, различные консервы, метелку, носки и т. д. В соседней аптеке можно выпить лимонаду, пива, иной раз даже слегка перекусить и, уж конечно, запастись сигаретами. Твердых часов торговли нет. Лавочки открыты пока есть надежда, что придет хотя бы еще один покупатель.

Чем дальше от центра, тем меньше домики и тем дальше они отступают от тротуара за крохотный палисадник. Уже становится тротуар, редеют деревья, асфальт мостовой заменяется булыжником. На углу кафе. Через открытые настежь двери валит жар и чад кухни. Тут уж любой бесстрашно может занять место за столиком и галстук здесь не обязателен. Хозяин одинаково любезен и быстро подает и белому, и негру, и метису. Зачастую он и сам метис.

Автомобиль с прицепом везет доски, за ним поднимается красновато-коричневая пыль. Кончился булыжник, дорога отмечена лишь накатом шин грузовиков. Отсюда начинается убогое жилье рабочего, белого и цветного, люда Рио…

В царстве кофе, сахара и апельсинов