По южным странам

Утром к завтраку пришел Жил. Наша беседа затянулась почти до полудня. Распрощавшись с приветливым директором Национального парка, мы решили ехать не прямо в Рио, а через лежащий неподалеку городок Петрополис, соединенный со столицей недавно законченной автострадой.

Петрополис — дачное место. Он немного крупнее своего соседа Терезополиса. На одной из площадей мы увидели стоянку пароконных экипажей на дутых шинах, вычурно разукрашенных, своего рода музейную редкость, которая забавляет весельчаков кариок.

За Петрополисом, лежащим в межгорной долине, широкая лента автострады легко взбегает на хребты, пересекает овраги и ущелья, прорезает голые скалы или теряется в гуще тропического леса.

В тех местах, где шоссе идет через горные склоны, можно наблюдать всю сложную структуру тропического леса. Хороши скалистые участки, где не только в трещинах сосредоточено множество растений, но и к голому камню приросли роскошные бромелин, а иной раз покачивается на ветру расцвеченная огненными цветками кустарниковая ползучая лиана кортисейра (Erithrinia Cristagalli, семейство бобовых).

Постепенно горы снижаются, исчезают увитые лианами деревья, появляются банановые плантации, болотистые низменности. Автострада соединяется с общей пригородной магистралью, лимузины вливаются в общий транспортный поток, направляющийся к городу.

Снова, только уже с другой стороны, мчимся мы вдоль лачуг рабочей окраины на приморской низине. После недавнего прозрачного горного воздуха трудно вдыхать тяжелые испарения океана, смешанные с копотью фабричного предместья.

Серебряная река

Утром 7 июня мы покинули Рио-де-Жанейро.

Железная дорога до Мангаратибы то вьется по берегу океана, то отдаляется от него, прорезая банановые и кофейные плантации, то пересекает пологие холмы, засаженные ровными рядами мандариновых деревьев. Золотистые их плоды, освещенные солнцем, украшают маленькие шаровидные кроны. Это тоже зона, питающая Рио фруктами. Плантации принадлежат крупным фирмам, и только изредка среди них встречаются фасендолы — усадьбы мелких фермеров.

Еще два часа пути от Мангаратибы на таком же, как и прошлый раз, катерке, и вот уже виден «Грибоедов», отражающийся своим белым корпусом в недвижной, зеленой от окружающих гор, воде бухты Ангра-дус-Рейс. На грот-мачте слегка колышется красный вымпел с советским гербом.

Пока «Грибоедов» стоял в Байе, команда выкрасила борта, надстройки, шлюпки белой краской, палубу — красной, а корпус ниже ватерлинии — зеленой. В кают-компании орхидеи в горшках, в каждой каюте букеты в вазонах.

Вскоре был поднят сигнал готовности судна к отходу. Отплытие назначено на 17 часов, чтобы до темноты выйти из бухты в океан.

Еще в Рио наш капитан получил распоряжение идти за грузом в Аргентину, в порт Росарио. Участники экспедиции также решили посетить Аргентину и познакомиться с ее научными учреждениями, с ее астрономами и ботаниками.

Своевременное отплытие едва не было сорвано. В Ангре, очень редко посещаемом порту, не было шипшандера, и ресторатору пришлось самому заботиться о закупке продуктов, а лавчонки там маленькие. Купленный в них весь наличный запас бананов, апельсинов, авокадо и других фруктов сами хозяева доставляли на судно. Кок и юнга ловко принимали на юте подаваемые снизу корзины, владельцы которых множились в числе, ожидая расчета за свой товар.

Наконец показался наш долгожданный «хлебодар» с двумя огромными гроздьями бананов. Как выяснилось позднее, ресторатор так и не нашел луку и капусты, которые настоятельно требовал кок для камбуза.

Отдали носовые, винты погнали пенящиеся струи вдоль бортов, выбрали слабину кормовых швартовов, и «Грибоедов» стал медленно отходить от стенки. Капитан стоял на мостике с рупором в руке и подавал команду: «Отдать кормовые» и «Самый малый вперед». Корабль развернулся, прибавил ходу и пошел вперед.

* * *

Над нами звездное небо южного полушария. Свежий ветер срывает гребешки волн. После двух спокойных дней заметно качает. Вдоль берега в пене проносятся мириады светящихся точек. Зеленоватым светом вспыхивают гребни волн и постепенно гаснут. Какое-то особенное сегодня свечение моря. Когда «Грибоедов», поднявшись на высокую волну, падает вниз, каскады пены так ярки, будто их подсвечивают лампочкой с зеленовато-лунным светом. Нос корабля режет волну, вода фонтанами и брызгами устремляется на палубу через якорные клюзы.

Смотришь и не насмотришься на эту игру океана. Пенящийся кильватер уходит вдаль, и зеленоватый свет его постепенно теряется в черноте ночи.

На третий день на западе показалась земля. До сих пор мы шли далеко от берега, избегая островов и банок, которых так много в прибрежной зоне материка. В бинокль видны группы деревьев и рощи, какие-то строения. Это Уругвай.

После обеда море разыгралось. Начало изрядно качать. Стало холодно — всего 12° тепла, и пассажиры попрятались в каюты от такой «стужи». Да ведь и впрямь, в южном полушарии сейчас зима, а мы сегодня почти на 35° южной широты, это на 12° южнее тропика Козерога, то есть в зоне умеренного климата.