По ком звонит колокол

И в ту ночь он спал, как младенец, пока я не разбудила его на рассвете, а вот я так и не смогла заснуть. Встала с постели, села на стул и стала смотреть в окно. Там, залитая лунным светом, виднелась та самая площадь, на которой еще недавно строем стояли люди, а на дальнем ее конце – деревья: листья серебрятся в свете луны, в глубине глухая тень, под деревьями скамейки, тоже освещенные луной, и везде посверкивают разбросанные бутылки, а за деревьями – обрыв, с которого всех их сбросили. И ни звука, кроме плеска воды в фонтане. Сидела я, смотрела на все это и думала: плохо мы начали.

Окно было открыто, и откуда-то сбоку, со стороны Fonda[36], вдруг послышался женский плач. Я вышла на балкон, встала босыми ногами на его чугунный пол и оглядела площадь. Фасады всех окружавших ее домов освещала луна. Плач доносился с балкона дона Гильермо. Это была его жена, она стояла на коленях и горько плакала.

Я вернулась в комнату, села, и мне хотелось ни о чем не думать, потому что это был самый плохой день в моей жизни, пока не наступил тот, другой.

– Какой другой? – спросила Мария.

– Тот, что случился три дня спустя, когда фашисты взяли город.

– Не рассказывай мне об этом, – попросила Мария. – Я не хочу этого слышать. Хватит. С меня и этого довольно.

– Я же говорила, что не стоит тебе это знать, – сказала Пилар. – Вот видишь. Не послушалась меня, теперь тебе будут сниться страшные сны.

– Нет, не будут, – ответила Мария. – Но больше я слушать не хочу.

– А я хотел бы, чтобы ты как-нибудь рассказала и об этом, – сказал Роберт Джордан.

– Расскажу, – пообещала Пилар. – Но Марии это вредно.

– Я не хочу это знать, – жалобно произнесла Мария. – Пожалуйста, Пилар. Никогда не рассказывай этого, если я буду поблизости, потому что я могу невольно услышать. – У нее задрожали губы, и Роберт Джордан испугался, что она сейчас заплачет. – Пожалуйста, Пилар, не надо.

– Не волнуйся, стриженая головушка, – сказала Пилар. – Не волнуйся. Когда-нибудь я расскажу Inglés, когда он будет один.

– Но я хочу всегда быть там, где он, – сказала Мария. – О, Пилар, не надо вообще никогда это рассказывать.

– Я расскажу ему, когда ты будешь занята.

– Нет. Нет. Прошу тебя. Давай вообще не будем об этом больше говорить.

– Поскольку я рассказала, что делали мы, справедливо будет рассказать и это, – ответила Пилар. – Но ты этого не услышишь.

– Неужели нельзя поговорить о чем-нибудь приятном? – сказала Мария. – Разве мы обязаны все время говорить об ужасах?

– Сегодня после полудня, – ответила Пилар, – ты и твой Inglés сможете поговорить о чем душе угодно.

– Скорее бы уже настало это после полудня, – сказала Мария. – Скорее бы оно прилетело.

– Настанет, – пообещала ей Пилар. – Прилетит и улетит, и завтрашний день тоже пролетит.

– Сегодня после полудня, – повторила Мария. – Сегодня после полудня, приходи скорей!

Глава одиннадцатая

Когда они, спустившись с высокогорного луга, простиравшегося посреди поросшего лесом плато, и поднявшись по тенистой тропинке, сначала бежавшей вдоль ручья, а потом отклонявшейся влево, взобрались на вершину, к гряде скал, тоже укрытых в глубокой тени сосен, навстречу им из-за дерева выступил человек с карабином.

– Стой, – сказал он и, увидев Пилар, добавил: – Hola, Пилар. Кто это с тобой?

– Это Inglés, – ответила она, – но с христианским именем – Роберто. На какую же чертову кручу надо лезть, чтобы добраться до вас.

– Salud, camarada, – приветствовал часовой Роберта Джордана и протянул ему руку. – Как дела?

– Все в порядке, – ответил Роберт Джордан. – А у тебя?

– Тоже, – сказал часовой.

Это был очень молодой человек, стройный, худой, с ястребиным носом, высокими скулами и серыми глазами. Шапкой ему служила копна взлохмаченных черных волос, а рукопожатие было крепким и дружеским. Таким же дружелюбным был и его взгляд.

– Привет, Мария, – сказал он девушке. – Не устала?

– Qué va, Хоакин, – ответила та. – Мы больше сидели и болтали, чем шли.

– Ты подрывник? – спросил Хоакин Роберта Джордана. – Мы уже слышали про твое прибытие.

– Мы переночевали у Пабло, – сказал тот. – Да, я подрывник.

– Рады видеть тебя. Будешь еще один поезд взрывать?

– А ты прошлый взрывал? – спросил Роберт Джордан и улыбнулся.

– А то нет, – сказал Хоакин. – Вот это наша добыча оттуда. – Он улыбнулся Марии: – Ты похорошела. Тебе уже говорили, какая ты хорошенькая?

– Замолчи, Хоакин, хоть и спасибо тебе, конечно, – ответила Мария. – Вот обрили бы тебя наголо, ты бы тоже был таким же «хорошеньким».

– Я тебя нес, – сказал Хоакин. – На плече нес.

– Как и многие другие, – уточнила Пилар своим грудным голосом. – Кто ее тогда не нес? Где старик?

– В лагере.

– А где он был вчера вечером?

– В Сеговии.

– Новости принес?

– Да, – сказал Хоакин, – новости имеются.

– Хорошие или плохие?

– Скорее плохие.

– Вы самолеты видели?

– Ох, не говори мне про них, – сказал Хоакин и покачал головой. – Товарищ динамитчик, что это были за самолеты?

– Бомбардировщики «Хенкель-111». А сопровождение – «Фиаты», – сказал Роберт Джордан.

– А те, большие, с низкими крыльями?