По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls)

"Good," said Robert Jordan.	- Вот и хорошо, - сказал Роберт Джордан.
"Because there is very little left."	- А то совсем мало осталось.
"What drink is that?" the gypsy asked.	- Что это за штука? - спросил цыган.
"A medicine," Robert Jordan said.	- Лекарство такое, - сказал Роберт Джордан.
"Do you want to taste it?"	- Хочешь попробовать?
"What is it for?"	- От чего оно?
"For everything," Robert Jordan said.	- От всего, - сказал Роберт Джордан.
"It cures everything.	- Все болезни вылечивает.
If you have anything wrong this will cure it."	Если у тебя что не в порядке, сразу вылечит.
"Let me taste it," the gypsy said.	- Дай попробую, - сказал цыган.
Robert Jordan pushed the cup toward him.	Роберт Джордан пододвинул к нему кружку.
It was a milky yellow now with the water and he hoped the gypsy would not take more than a swallow.	Смешавшись с водой, жидкость стала желтовато-молочного цвета, и он надеялся, что цыган не сделает больше одного глотка.
There was very little of it left and one cup of it took the place of the evening papers, of all the old evenings in cafes, of all chestnut trees that would be in bloom now in this month, of the great slow horses of the outer boulevards, of book shops, of kiosques, and of galleries, of the Parc Montsouris, of the Stade Buffalo, and of the Butte Chaumont, of the Guaranty Trust Company and the Ile de la Cite, of Foyot's old hotel, and of being able to read and relax in the evening; of all the things he had enjoyed and forgotten and that came back to him when he tasted that opaque, bitter, tongue-numbing, brain-warming, stomach-warming, idea-changing liquid alchemy.	Оставалось совсем мало, а одна такая кружка заменяла собой все вечерние газеты, все вечера в парижских кафе, все каштаны, которые, наверно, уже сейчас цветут, больших медлительных битюгов на внешних бульварах, книжные лавки, киоски и картинные галереи, парк Монсури, стадион Буффало и Бют-Шомон, "Гаранти траст компани", остров Ситэ, издавна знакомый отель "Фойо" и возможность почитать и отдохнуть вечером, - заменяла все то, что он любил когда-то и мало-помалу забыл, все то, что возвращалось к нему, когда он потягивал это мутноватое, горькое, леденящее язык, согревающее мозг, согревающее желудок, изменяющее взгляды на жизнь колдовское зелье.
The gypsy made a face and handed the cup back.	Цыган скорчил гримасу и вернул ему кружку.
"It smells of anis but it is bitter as gall," he said.	- Пахнет анисом, а горько - будто желчь пьешь, -сказал он.
"It is better to be sick than have that medicine."	- Уж лучше хворать, чем лечиться таким лекарством.
"That's the wormwood," Robert Jordan told him.	- Это от полыни, - сказал Роберт Джордан.
"In this, the real absinthe, there is wormwood.	- В настоящем абсенте - а это абсент - всегда есть полынь.
It's supposed to rot your brain out but I don't believe it.	Говорят, что от него мозги сохнут, но я не верю.
It only changes the ideas.	Начинаешь по-другому смотреть на жизнь, вот и все.
You should pour water into it very slowly, a few drops at a time.	В абсент надо наливать воду медленно и по нескольку капель.