По краю

Он взял ее под локоть, и они шагнули с тротуара. Туман накрыл их с головой, точно зашил в мешок. Только что в переулке любой звук раскатывался, дробился и множился, а здесь их собственные шаги исчезали, будто они ступали по вате, и в беззвучии терялось направление. Казалось, что не идешь, а топчешься на месте. Легко заблудиться и беспомощно барахтаться на маленьком пятачке перекрестка, но Ипатий шагал уверенно.

Они выбрались на другую сторону, словно выпутались из мокрых простыней. Юстина платком вытерла влажное лицо. Перед ними опять оказался такой же короткий глухой переулок, точная копия предыдущего.

— Неприятное ощущение, — проговорил Ипатий, оглядываясь, — будто мы и сделали круг и очутились в том же самом месте.

— Но только впереди не Вторая Кольцевая, — отозвалась Юстина. — Там Восточные кварталы — мы на месте.

— Вы заметили, что Тибий Трой так не появился? — неожиданно спросил он.

— Да.

— Потом мы попались в лапы Гвидо, задержавшего нас еще на четыре часа. Будьте на чеку, Юстина. Конец дня вряд ли окажется приятнее.

— Если старик откажется говорить, — вдруг спросила девушка, — что вы станете делать?

— Вы спрашиваете, буду ли я пытать его? — усмехнулся Ипатий.

Она не ответила на усмешку, смотрела на него серьезно.

— Нет, не стану. Но, если Ари Травл не выжил из ума — он расскажет. Надеюсь, вы не разочарованы? Я же темный волшебник, заключенный и все такое....

— Не разочарована, — она не приняла его шутливого тона. — Предупреждаю вас, что не побоюсь воспользоваться кнутом.

— Я понял это.

Он помолчал, а потом добавил, как бы размышляя вслух.

— Ари Травл должен понимать, в какой непростой ситуации очутился город. Не зря же он ходит к Ратуше каждый день! Туман Границы — очень и очень плохой знак. И говорит о многом.

— И о чем же?

— О том, что Порфирий не слишком умен, но невероятно честолюбив, не побрезгует любыми способами, чтобы добиться своего. Я прав?

— Да, мне кажется, да, — поразмыслив, признала она.

— У дурака-честолюбца не хватит разума вовремя отступить.

Восточные кварталы имели собственную физиономию, впрочем, как и другие части города. По старым легендам, Магбург начинался именно с этих мест. Несколько полуистлевших домов, точно их и в самом деле выстроили с начала этого мира, претендовали на звание 'Изначального дома'. Ипатий указал Юстине на медную табличку, начищенную до блеска, на одном таком.

— У каждого свои соревнования, — заметил он, грустно улыбнувшись.

— Какое неприятное место! От этих домов как будто смердит! — Юстина невольно сжала в руке палочку. Она видела, что почти из каждого окна провожают их взглядами старики и старухи.

— Здесь доживают свой век древнейшие семьи Магбурга. В этих домах выросли десятки поколений волшебников, а теперь они медленно угасают вместе с хозяевами. Тут даже магия износилась.

— Да, я чувствую — очень неприятно. Что будет, когда умрет последний?

— Кто знает! Наша история не знала ничего подобного — это впервые. Может, они тихо сгинут в небытие, а может, разразится катастрофа.

Они шли по улице в полном одиночестве. И без того ненастный день, в этих местах выглядел умирающим, будто те старики с восковыми лицами, что следили за ними из окон. Юстина не могла себя заставить выпустить из рук палочку.

— Вон тот, — указал Ипатий на трухлявый дом с потемневшими от времени стенами и поросшей мхом кровлей.

В палисаднике торчали засохшие кусты роз и старая, неплодоносная яблоня.

— Здесь все умирает, — Юстина повела плечами от холодка, внезапно пробежавшего по спине.

Ипатий стукнул в дверь с облупившейся краской. Они прислушались, но за дверью стояла гробовая тишина. Юстина кончиком палочки нажала на дверь, и та со скрипом приоткрылась. В полутемную прихожую свет попадал через засаженное паутиной окно над дверями. В полумраке разглядели пожелтевшие обои и старинную тяжелую мебель.

— Эй! Кто-нибудь дома?! — позвала Юстина.

Никто не ответил, только где-то в глубине дома скрипнули половицы.

— Идемте! — позвал Ипатий.

Но не успел он взяться за ручку двери, как за спиной раздался оглушительный треск. Юстина молниеносно обернулась, нацелив палочку. Позади них не оказалось никого. С потолка отвалился кусок штукатурки и шлепнулся на пол. Юстина перевела дух.

— Это не просто осыпается старая штукатурка — дом гибнет, — прошептал Ипатий.

— Хозяин мертв! — договорила Юстина.

Ипатий серьезно кивнул.

Дома, выстроенные магией, умирали вместе со смертью последнего члена семьи. За сорок дней на месте дома оказывался голый пустырь, но дома в Восточных кварталах были слишком древними и ветхими, и усталая магия утекала гораздо быстрее. Обычно на третий день в доме гасли светильники, а на девятый рассыпалась внутренняя отделка. А здесь, похоже, на все не понадобится и суток.

Где-то в недрах дома опять зажалобились половицы.

— Вы сюда, а я туда, — Ипатий указал на две двери в разных концах прихожей. — Будьте осторожны, не шумите!

Он развернулся и исчез за дверью.