По лисьим следам и хлебным крошкам

– Ну… – протянула она. История вдруг показалась очень глупой, а собственные действия не совсем правильными. – Я, кхм, взяла в пекарне хлеб и чуть не попалась каким-то мальчишкам.

– Взяла? – он вскинул бровь. – То есть?..

– Украла, ага. Да, не очень хорошо получилось…

Аглая снова уставилась в стол. Рыжие кудри упали, закрывая лицо и пряча её от внимательного, видящего насквозь взгляда. Да что он за существо-то такое?

– Вину искупить хочешь? – вдруг спросил незнакомец.

– В смысле? – она зыркнула на него сквозь пелену волос.

– Ты выглядишь так, будто раскаиваешься, – мужчина пожал плечами. – Я подумал, тебе станет легче, если ты извинишься и сделаешь что-то для этих людей.

– Но вы же сказали, что их не любите.

– И что?

– Если не любите, то почему так хорошо относитесь?

– А это не хорошо, это справедливо. Пекарь с семьёй мне ничего плохого не сделали, и тебе, я думаю, тоже. Зачем с ними по-плохому поступать?

– Потому что у них хлеба много, могли бы и поделиться? – Аглая сказала наобум: она сама не была уверена, действительно ли так думает, или просто использует подходящую отговорку. Но незнакомец отнёсся к её словам всерьёз:

– У вас с семьёй много мяса, но если бы я просто пришёл и взял себе тушку – как думаешь, вы были бы рады?

Аглая знала, что нет. Мама каждый день выходила на охоту, и всегда возвращалась запыхавшейся, взъерошенной и уставшей. Она тратила много сил на то, чтобы достать им еды – каждая тушка дорогого стоила. Как, вероятно, и хлеб.

– Ладно, я поняла, – Аглая вздохнула. – Мама, что за учителя воспитания ты к нам привела?

Тут голос неожиданно подала Лада. Девочка тихо хихикнула – раз, другой, а потом вдруг залилась звонким смехом, тыча в Аглаю пальцем. Та непонимающе глядела на сестрёнку, пока та не успокоилась:

– Ты его не узнала! – закричала малышка на всю комнату, и Аглая почувствовала, что снова краснеет. – Это ж лесовик!

Так маленькая Лада называла лешего.

Человеческая форма была для него непривычной – это Аглая выяснила в первую пару минут прогулки. Поняв наконец, с кем имеет дело, она немного расслабилась и засыпала лешего вопросами: сначала осторожными, но затем всё более частыми и детальными.

Так она узнала, что для леших более естественным считается древесный облик, но при желании они могли прикидываться людьми. В таком виде лешие являлись путникам и помогали тем, кто уважительно относлся к лесу. Правда, как с сокрушением заметил леший, таких в последнее время становилось всё меньше и меньше.

– Ты поэтому их не любишь?

– Да, – бесхитростно ответил он. – Они, не задумываюсь, жгут костры, ломают ветки, рубят деревья. Мой родной лес сильно пострадал от них, так что этот я решил защищать любой ценой – даже если придётся превратиться для местных в эдакое страшилище.

– Тебе удаётся, – отвесила Аглая неуклюжий комплимент. – Они ж теперь в ельник носу не кажут – боятся!

– Они и вас боятся, – леший пожал плечами (кажется, это был его любимый жест). – В деревне же поэтому к рыжим особо приглядываются: прошли слухи, что в лесу поселились оборотни, осторожными быть надо.

– Правда?! А я думала, они просто в ведьм верят.

– И это тоже, но ведьм в Разлей-Воде давненько не видывали, а вот рыжих девчонок, исчезающих необычным образом…

Ой. Аглая покраснела в третий раз с момента встречи с лешим, и это ей не очень понравилось.

– Да, – согласился он, – тебе надо быть поосторожнее.

Аглая склонялась к тому же выводу. Пожалуй, обращаться в лисичку и оставлять за собой брошенную обувь было не лучшей идеей – так недолго и злой ведьмой прослыть, а за это в дремучих деревнях до сих пор на кострах сжигали. И ведь достанется же не только ей: с людей станется отправиться в лес, несмотря на страшного лешего, отыскать их избушку, а вместе с ней – маму и Ладу. Каково будет Аглае, если такое случится?

– Что-то ты притихла, – заметил леший спустя пару минут.

– Думу думаю, – пробормотала та, не желая сболтнуть лишнего.

Он, кажется, понял, потому что сразу умолк. До окраины леса дошли в тишине, вышли на широкое поле. Деревушка приближалась с каждым шагом.

– И что мы им скажем? – нарушила молчание Аглая.

– Что мы с соседнего села, проездом в город. Вчера у телеги колесо повредили, и пока я чинил, ты потихоньку удрала в ближайшую деревню – не повезло, что это оказалась Разлей-Вода. Ты у меня шкодливая, да ещё голодная была, вот и украла краюшку. Но догадалась ещё и мне притащить: я тебя разоблачил и, вот, сюда привёл извиняться.

– Звучит похоже на правду, – с уважением признала Аглая.

– Так поди не первый раз выкручиваемся.

За разговором добрались до окраины деревни. Поначалу народа было немного, но чем ближе подбирались к центру, тем чаще видели любопытные лица. Чужаков тут чуяли за версту, поэтому на Аглаю с лешим поглядывали – кто с интересом, а кто и с подозрением. Последних можно было понять: высокий для человека леший рядом с мелкой, не похожей на него девчушкой смотрелся странно.

– Пекарня-то где? – негромко спросил он.

– Вон, следующее здание, на теремок похоже, – Аглая ткнула пальцем.