По лисьим следам и хлебным крошкам

– Валенки? – он аж запнулся. – Да их никто трогать не отважился, они на том дворе до сих пор и стоят. Ты ж так исчезла, как заколдованная. Кстати, куда ты…

– Ой, тогда я их заберу! – Аглая не дала ему договорить. – А то эти мамины, и я из них постоянно вылетаю. Те хоть немного, а поменьше были!

Возможно, Славик и попытался бы вновь задать опасный вопрос, но они опять пришли. На этот раз дверь открыл мальчишка, который, увидев гостя, незамедлительно просиял:

– О, это ты! Мама как раз тебя вспоминала!

Аглая поспешно отступила назад, долой с глаз мальчишки. Лицо его не показалось знакомым, но голос она узнала – вчера он несколько раз доносился ей вслед. Встречаться после такого с мальчиком никак не хотелось.

– То-то мне икалось недавно! – Славик, не обращая на Аглаю внимания, продолжал трепаться с мальчишкой. – Будешь за это мне должен! За это, как его… неудобство!

– А ты как настоящий торгаш говоришь! – одобрительно заметил второй. – Иваныч, который молоком торгует, тоже вчера так говорил. Только мама ему выкусить сказала, и ещё жадюгой назвала. Что, Славик, хочешь быть жадюгой?

– Да я тебя за такое сейчас…

Славик с угрозой шагнул навстречу своему другу, но тот только расхохотался. Аглая с недоумением прислушивалась – где тут шутка, ей было совершенно непонятно. Тем не менее, Славик тоже засмеялся, похлопал второго мальчишку по плечу:

– Хорош, хорош! Платить-то будешь?

– Конечно, мама мне денег дала. Скидку другу-то дашь?

– Неее, – Славик поморщился. – Я бы дал, но тятька мне потом голову оторвёт. Лучше потом с тобой кое-чем поделюсь…

Он многозначительно похлопал по карману, где к тому времени звякали уже три мелких монетки. Друг его понимающе ухмыльнулся и присовокупил к заработку Славика ещё немного – правда, эти деньги отправились уже в варежку.

– Аглая, давай сюда хлеб, – повернулся Славик. – В моей корзине закончились.

Вот же! Аглая мысленно выругалась, злая сразу по двум причина: во-первых, Славик мог бы давно разделить её ношу, а во-вторых – мог бы не привлекать к ней внимания. Теперь же, услышав незнакомое имя, второй мальчишка высунулся из дома. Аглая поспешно отвернулась к своей корзинке, но было поздно:

– Эй, это же та лиса!

Сердце у Аглаи болезненно ёкнуло, а кровь отлила от лица. Она лихорадочно думала: «Как он узнал? Что сейчас делать? Куда сбежать? А можно обратиться?»

– Ну, да, – Славик заговорил почему-то спокойно и немного стыдливо. – Пришла с утра, призналась в своих проделках, а тятька вместо того, чтобы наказать нормально, мне её поручил. Вот, приходится теперь таскаться, пока она кражу отрабатывает.

– И как ты только терпишь… – покачал головой мальчишка, мазнув по Аглае неприязненным взглядом. – Чего стоишь? Давай хлеб сюда! Или тоже украсть захотела?

Чего Аглая хотела, так это укусить его за руку, да хорошенько, чтоб завопил на всю улицу. Но вместо этого пришлось сцепить зубы и протянуть паршивцу злосчастный каравай.

– Кушайте не обляпайтесь, – пробормотала она.

– А ты молча завидуй, побирушка.

Она покраснела. Сам того не зная, мальчик попал по больному: когда их с мамой и Ладой выгнали из племени, им правда пришлось побираться. Тогда ещё девятилетняя, Аглая стояла с протянутой рукой на тракте и возле церквушек в тех сёлах, где им не повезло останавливаться. В те разы она такого наслушалась, что решила – ни за что больше. Лучше разочаровать маму и украсть тот же хлеб, чем стоять и клянчить что-то у этих зажравшихся…

– Эй.

Аглая подняла голову и обнаружила, что дверь дома давно закрылась, а они со Славиком всё продолжают глупо стоять перед ней. Судя по тону, он окликал Аглаю уже не впервые – в голосе смешивалось раздражение и нежданное беспокойство.

– Что – «эй»? – огрызнулась она. – Долго стоять будем?

– Это ты мне скажи, – он красноречиво взглянул на корзинку, стоявшую у её ног. Сам-то Славик свою уже поднял, стоял в полной готовности.

Уязвлённая, Аглая промолчала, подхватила свою нелёгкую ношу. Он развернулся к следующему дому, и она невесело поплелась рядом.

Настроение болтать как отшибло. Ходили молча, прерываясь только на то, чтобы поздороваться с очередным покупателем. Мальчишек больше не попадалось, а взрослые глядели на Аглаю всё больше сочувственно: видели, что одета она как с чужого плеча. Одна сердобольная женщина даже протянула им две монетки сверх меры, причём вторую настойчиво сунула в ладонь девушки.

– Забери, – потребовала Аглая, как только дверь закрылась.

Славик поглядел на неё с изумлением:

– Тебе деньги, что ли, не нужны?

Она замотала головой. Объяснять ничего не хотелось – хотелось, чтобы он скорее забрал монетку, которая словно жгла кожу.

– Ну, как скажешь, – Славик пожал плечами, но она заметила: монету убрал в другой карман, не в тот, где хранил свои деньги. Ну и пускай поступает, как знает, хоть выкинет монетку в канаву. Аглае до этого не было совершенно никакого дела.

– Идём, нам же недолго осталось? – решительно спросила она.

– Ещё два дома, один на самой окраине. Это там, где ты свои валенки бросила.