По нам плачут гангстеры

Маркус положил ладони на коленки второго и аккуратно развел их в стороны. Он пододвинулся ближе, устраиваясь. Пришлось подложить под таз Хвана подушку – прочитал, что так будет безопаснее. Глаза Лима широко распахнулись, когда случилось первое движение. Маркус наклонился к нему, меняя свое положение в пространстве, дал время привыкнуть, не шевелился. Хван одной рукой обвил его спину, а второй впился в предплечье. Он держал в разуме всего одну мысль – не забывать дышать. Нужно максимально расслабиться, но робость мешала. Ничего не происходило, пока Маркус не услышал ровные вдохи и выдохи, а следом шепотом: «Начинай». Хван хотел не проронить ни звука, чтобы не вогнать себя в краску еще сильнее. Даже несмотря за чужую заботу, небольшая боль присутствовала. Стало еще необычнее, когда Маркус, видимо, забылся. В силу своей неопытности он не мог сопротивляться ощущениям. К сожалению, у девственников нулевая выдержка. В какой-то момент Маркус хныкнул и остановился. Он не шевелился, уткнувшись в плечо Хвана лбом. Хван тихо ждал, пока Маркус объяснится, но когда молчание продлилось дольше минуты, он все же спросил:

– Уже?

– Просто ты очень мне нравишься, – виновато пролепетал тот.

Хван гоготнул от безысходности, но тут же начал успокаивающе гладить по лопатке:

– Все нормально, все нормально, – говорил он, когда Маркус перекатился на кровать и развалился на ней, смыкая веки.

– Я – позорище…

– В первый раз такое часто случается. Просто забей. В следующий будет по-другому. Я пойду,– Хван хотел сказать: «Куда-нибудь», но вовремя осекся, – в душ.

Лим поднялся, прихватывая футболку и шорты со своей постели. Это так глупо – одеваться, чтобы через считанные секунды снова раздеться. Но таковы правила жизни в общежитии, что поделать? Он закинул на шею полотенце и удалился, оставив Маркуса наедине со своими думами. Маркус накрыл лицо ладонями и негромко взвыл.

Ему стало жутко стыдно, пуще прежнего. Итон рухнул физиономией в подушку, принимая свое поражение во всей красе.

Глава Пятая. Вокруг света.

эра распустившегося цветка

Маркус присел рядом с кроватью. Он бережно провел по шевелюре спящего Хвана, чья щека уткнулась в наволочку подушки. Лим мирно посапывал, лежа на пузе, пока одеяло чуть съехало вниз и свисало, болтаясь в воздухе. С балкона подул легкий ветерок. Маркус поставил на тумбочку картонный стаканчик купленного кофе, из-под пластиковой крышки шел пар.

– Уже полдень, – Маркус почесал его за ухом. – Самому красивому человеку пора вставать.

Хван лениво разлепил один глаз и улыбнулся, заваливаясь набок, будто разнеженный кошачий. Он заметил, как на матрасе появился еще один предмет, ранее не виданный в квартире. Маркус пододвинул вещь к нему, постукивая по поверхности. Лим тут же привстал, беря обновку, и радостно воскликнул:

– Ты купил мне книгу!

– И кофе, – добавил он, выпрямляясь. – Давай, поднимайся, а-то развалился тут, будто Дева Олимпа.

Живя бок о бок с персоной, почитавшей искусство, невольно усваивалась новая информация. Примерно так Маркус запомнил название картины Клодфиля, случайно заглянув в открытые страницы. Хван протянул руку, как бы прося, чтобы его подняли. Маркус ухватился за чужую ладонь и подался назад, но не спешил отпускать. Он рассматривал переливающиеся ногти, покрытие с которых уже начало понемногу слезать:

– Смотрится мило.

– Ты будешь одобрять любую ерунду, которую я делаю?

– Абсолютно, – Маркус чмокнул его в тыльную сторону пястья, но также быстро отстранился, отправляясь к входной двери. – Мне пора. Только не смей снова засыпать, когда уйду, – обулся, выкрикивая напоследок. – Ты понял?

– Да…

Замок защелкнулся, Маркус покинул апартаменты. Хван свалился вниз, отпружинив на матрасе. Он затащил одеяло на кровать и укутался. Солнца на горизонте не было, как и дождя. Погода – что-то среднее меж двух состояний. Лим поднес к лицу книгу, считывая ее название.