По образу и подобию (СИ)

Но Оля не прониклась трудностями Егора Николаевича.

Карета выехала на главную улицу. За окном мелькали белоснежные дворцы, утопающие в цветах и зелени, удивительной работы мосты. Повсюду сияющие на солнце статуи грациозных птиц с распахнутыми крыльями, изредка попадались грозные рыси с зубастыми мордами и просто милые кошечки, правда, огромных размеров. Город был наполнен отдыхающими, гуляющими вдоль каналов, казалось, тут сам воздух был наполнен праздностью и весельем. Потом они проехали мимо уличного представления бродячего цирка.

— Сказка, ну просто сказка на яву! — бормотала Агнесса Ильинична.

Город закончился, карета покатилась вдоль песчаного берега.

— Как жарко, — сказала Наташа, — Егор, а куда мы едем? И кто эти всадники, что сопровождают нас?

— Я обещал тебе купание, Наташенька, мы едем на одну очень хорошую дачу, там есть свой пляж. А эти всадники просто подчеркивают мой статус. Так положено.

Свернув от моря, карета поднялась на холм, потом покатилась по лесной дороге. А еще минут через десять выехала на свободное пространство. Путешественники увидели небольшой залив с чистейшей изумрудной водой, белоснежный песчаный пляж и утопающий в зелени начинающегося леса домик с широкой крытой террасой.

— Выгружаемся! — весело скомандовал Егор Николаевич, а Оля подумала, что теперь ей точно влетит.

И Егору Николаевичу тоже, несмотря на всю их бесценность. Потому что это место принадлежало Ланаору, и вряд ли Егор Николаевич успел заранее с ним договориться. Пару раз по приглашению Ланаора Конерсы здесь отдыхали, Оля помнит, как ей нравилось плескаться у берега. Жаль, что сейчас рядом не ее семья, потому что в присутствии чужих девочкам и женщинам купаться неприлично. Да и одежды купальной нет.

Большой ящик отцепили от кареты и поставили на дощатый пол. Карета уехала, взрослые занялись привезенными продуктами. Это было скучно.

— Хочешь посмотреть на рыбок в пруду? Это здесь недалеко, — предложила Оля Ромке.

— Здорово, — ответил Ромка, не отрывая завороженного взгляда от моря, — но давай сначала искупаемся?

И тут же повернулся к Наташе.

— Мам, я купаться!

— Хорошо, только недалеко, я должна тебя видеть!

— Бежим? — спросил он Олю.

Оля отказалась, и Ромка, махнув рукой, помчался к воде, на ходу расстегивая рубаху. Не добежав до линии прибоя, быстро разделся до трусов и, небрежно бросив одежду, неуклюже поскакал по воде, поднимая фонтаны искрящихся брызг. Вскоре вода стала ему по грудь.

— Оля, вода теплая, иди купаться, чего стоишь?

Не дождавшись ответа, оттолкнулся и поплыл.

Отведя от Ромки завистливый взгляд, Оля вернулась обратно, присела на скамеечку в тени раскидистого дерева.

— Олечка, а ты чего не купаешься? — подошла Агнесса Ильинична.

— Не хочется.

— Хорошо-то как, — Агнесса Ильинична глубоко вдохнула воздух, разулась у скамейки и направилась к морю.

Море было спокойным, Агнесса Ильинична бродила по мелководью, что-то высматривала в прозрачной воде.

На террасе Егор Николаевич с Наташей начали было выставлять привезенные фрукты и прочие припасы на стол, потом все оставили и ушли в дом.

— Оля, смотри, что я нашла! — позвала Агнесса Ильинична.

В ее руке была белая ракушка.

— Здесь полно таких, — расстроенно ответила Оля.

Ей очень хотелось купаться.

Ромка нырял, отплевывался от воды, попавшей в нос, хохотал, снова нырял. И просто плавал. А они с Агнессой Ильиничной ходили по берегу, собирая красивые камешки и ракушки до тех пор, пока их не позвали обратно на террасу. Наташа уже держала полотенце для Ромки, а Егор Николаевич продолжил накрывать на стол, сам при этом светился так, будто у него был сегодня день рождения.

— Мне кажется, будто я сплю, — выдохнул Ромка, с трудом осилив последний кусок жареного мяса.

Егор Николаевич с Наташей плескались где-то в стороне, их не было видно, только изредка долетал счастливый смех. До ухода Наташа постелила Агнессе Ильиничне на диванчике под раскидистой кроной ореха, теперь тетушка дремала с довольной улыбкой на лице. И только Оля с Ромкой все еще сидели за столом, Ромка переел, и ему не хотелось вставать.

Оле нравилось сидеть с ним вот так и болтать о разном.

— Мне тоже казалось, что я сплю, когда оказалась в Ашхабаде. Все дома у них тогда развалились, под завалами люди стонут, помогать некому. Точнее, есть кому, но они не успевали помочь всем. И я думала, что это не может быть правдой, я тоже тогда думала, что это просто страшный сон.

— У тебя было столько приключений, — с нескрываемой завистью сказал Ромка.

Он водрузил локти на стол и подпер щеки ладошками.

— Да ладно тебе, это ведь сплошные несчастья, а не приключения, — возразила Оля.

— Слушай, но я все равно не понимаю, зачем тебе надо было так мучиться, когда ты могла просто подойти к зеркалу и рраз — уже в Ленинграде?

— Тогда я еще не знала, что так умею.

— Жаль, — философски заметил Ромка.

— Это точно.

— Оль, а почему ты не пошла купаться?

Не зная, как лучше ответить, Оля решила сказать полуправду:

— Так одежды специальной нет, а если я испорчу это платье, знаешь, как мне влетит?

— Понимаю, — посочувствовал Ромка.

Он опять уставился на ее кудряшки.