По праву любви

Уснули они, однако, оба. Но первой всё же проснулась Констанция и стала тормошить мужа:

—  Винченцо! Винченцо! Проснись! Кто—  то бегает возле дома! И музыка звучит! Ей—  богу, звучит, я слышу. А ты?

Винченцо ничего не услышал. Впрочем, музыка уже перестала звучать, когда они с Констанцией выбежали во двор.

—  Кто здесь? Эй, отзовись? —  громко крикнул Винченцо, но на его зов сбежались только Форро и Зангон, а чуть позже подошла и Катэрина.

—  Мама, он был здесь! Он не испугался засады!

—  Кто, дочка? Кто это был? Ты видела его? —  засыпала её вопросами Констанция.

—  Нет, я только слышала музыку, —  ответила Катэрина. —  Это был ангел... Он уже улетел...

—  А вы что—  нибудь слышали? —  набросился на «часовых» Винченцо. —  Или все проспали?

—  Да, я, кажется, уснул... Простите меня, —  повинился Форро.

Зангон тоже принёс Винченцо свои извинения, и тот больше не стал привлекать их в засаду.

—  Идите спать в дом, от вас всё равно никакого толку! —  сказал он с досадой.

Констанция же осталась довольна результатом этих, пусть и не совсем удачных ночных бдений.

—  А всё—  таки музыка есть! —  сказала она. —  Я сама её слышала! Наша дочь не сумасшедшая, Винченцо.

—  Мама, ты тоже слышала?! —  обрадовалась Катэрина. —  Значит, эта музыка звучит не в моём воображении, а в действительности! Может, когда—  нибудь я увижу моего ангела? Я буду ждать его...

Послушав её, Форро ещё больше утвердился в своём предположении, что по ночам Катэрине наигрывает не кто иной, как Маурисиу, и на следующий день заговорил с ним об этом.

—  Прошлой ночью мы с Зангоном сидели в засаде, чтобы узнать, кто развлекает музыкой Катэрину.

—  Развлекает музыкой? —  удивился Маурисиу.

—  Да, каждую ночь ей кто—  то играет. Она ещё не знает кто, но её сердечко уже готово открыться для этого музыканта.

Маурисиу посмотрел на Форро с недоверием, но Зангон всё подтвердил:

—  Это правда, сеньор Маурисиу. Катэрина слышит музыку, которая её лечит. Она ведь стала очень печальной, с тех пор как умер ваш сын. К тому же она расстроена из—  за того, что поссорилась с вами.

—  Этого не может быть, —  сказал Маурисиу. —  Катэрина ничуть не опечалилась, расставшись со мной. Она считает меня чудовищем.

—  И всё же скажите нам, —  продолжил гнуть свою линию Форро, —  это не вы играете для неё по ночам?

—  Нет, —  твёрдо ответил Маурисиу. —  Это может быть кто угодно, только не я. По крайней мере, прошлой ночью я был дома. И вообще у меня сейчас совсем другие заботы.

Маурисиу действительно было в те дни не до Катэрины. Всю его энергию поглощало противостояние с Фариной, который перешёл к активным наступательным действиям, заручившись поддержкой капитана Рамиру.

Посулив Омеру скорый перевод на службу в Сан—  Паулу, он потребовал, соответственно, и ускорить арест Маурисиу.

Но Омеру, у которого впереди замаячила радужная перспектива, теперь должен был особенно взвешивать каждый свой шаг и поэтому проявил осторожность:

—  Если вы помните, я закрыл это уголовное дело весьма необычным способом. И теперь мне придётся здорово повертеться, чтобы открыть его заново и при этом не запятнать своей репутации честного полицейского.

—  Тут я вам не помощник, —  сказал Фарина. —  Я своё обязательство выполнил, теперь ваш черёд!

Омеру мог бы возразить ему, что пока он выполнил обязательство только на словах, но вместо этого предпочёл ответить Фарине более дипломатично:

—  Как вы понимаете, такие дела быстро не делаются. На это потребуется время.

—  Но я не могу долго ждать, —  нахмурился Фарина. —  Маурисиу с каждым днём становится всё опаснее, а у меня скоро должен родиться сын! Я просто не имею права подвергать своего наследника опасности.

—  Не беспокойтесь, когда ваш сын появится на свет, я уберу Маурисиу с вашего пути, —  заверил его Омеру, добавив: —  Но в рамках закона! Мне нужно поговорить с психиатром. Возможно, нам удастся запереть Маурисиу в сумасшедшем доме. А уж после этого мы сможем смело, не боясь последствий, продолжить дело об убийстве сеньора Мартино.

—  Сумасшедший дом?.. —  в задумчивости произнёс Фарина. —  Что ж, по—  моему, это хорошая идея! Только учтите, его мать не должна ничего знать о нашем сговоре.

—  Распространять подобную информацию не в моих интересах, —  ответил комиссар Омеру.

Маурисиу, разумеется, не догадывался об их тайном сговоре, но у него и так было достаточно оснований для того, чтобы всерьёз опасаться Фарины. Тот беззастенчиво шёл к намеченной цели, стремясь юридически оформить на своё имя всю фазенду Франсиски.

Однажды он потребовал этого от Франсиски, казалось бы, в самый неподходящий момент. Они говорили о будущем ребёнке, и Фарина, как всегда, мечтал о том, что у него непременно родится сын. Франсиску с некоторых пор это уже начало пугать. Она ведь не имела возможности выбирать пол будущего ребёнка. А что, если родится девочка? Фарина не будет любить её?

—  Сын или дочь, какая разница? Это уж как Господу будет угодно, —  осторожно заметила она и опять услышала от Фарины:

—  Нет, только сын! Мне нужен наследник, который будет носить моё имя.