По праву сильного

Теннисный мяч во время игры. Резиновая игрушка, которую треплет щенок. Ворох белья в барабане стиральной машины. Алексей не знал, сколько времени это продолжалось, но когда внезапно всё разом прекратилось, тишина показалась оглушительной, а состояние покоя – головокружительным. И в этой оглушительной тишине он услышал рев – глубокий клокочущий звук, будто кто-то огромный шумно полощет горло. Зрение уже начало постепенно восстанавливаться, и Алексей увидел мечущиеся росчерки тварей, бесшумно спешащих вновь скрыться в своих норах. Он попытался приподняться и сориентироваться, как вдруг почувствовал что земля задрожала, вызывая в памяти образ приближающегося поезда. Что-то стремительное и неудержимое как бушующая стихия налетело на Алексея, схватило, ударило о стену, потом об пол, и поволокло головой вперёд со скоростью поезда в метро, ударяясь о стены и ломая препятствия. Солдат слышал скрежет брони по граниту, чувствовал как им, словно цепным моргенштерном проламывают стены тоннеля. Удары были на столько сильными и частыми, что амортизирующая подкладка брони не могла погасить их инерцию полностью, и Алексей почувствовал себя боксерской грушей в спортивном зале. Однажды на фоне стремительно проносящихся мимо стен и ответвлений тоннеля солдату померещился проблеск естественного дневного света. От очередного удара чудовищной силы из глаз посыпались искры, послышался скрежет металла и, как бы звон лопнувшей струны. Секунду длилось ощущение свободного полета в безумном вращении волчком, после чего последовало несколько столкновений со скалой, и все прекратилось.

Алексея охватила апатия. У всего на свете есть предел, и парень понял, что достиг своего. Компьютер снова завис, усугубляя чувство одиночества, индикатор просачивания антиматерии из реактора проскочил уже всю красную зону, и взрыв может произойти теперь в любую секунду; резервный аккумулятор добыть так и не удалось; оружие, которое и так было почти разряжено – утеряно. К тому же он смертельно ранен и не имеет ни малейшего представления о том, где сейчас находится и в каком направлении следует двигаться. И нужно ли двигаться вообще.

Внезапно Алексей с полной ясностью осознал, что дальше его не ждёт ничего, кроме ужаса, боли и, если повезёт – мгновенной, как вспышка на Солнце, смерти. Больше всего он боялся того момента, когда закончится время действия стимуляторов, и придет боль. Он не мог себе даже представить, какая боль ждёт человека, разорванного надвое, и каким-то чудом сумевшего пережить это. Алексей четко осознавал, что смог сохранить сознание и присутствие духа только благодаря стимуляторам, а сейчас их действие подходило к концу, и тот факт, что у него появились такие мысли только подтверждает это.

Он почувствовал, как сосед с нижнего этажа плотоядно ухмыляется, нежно гладит рукой тающую на глазах дверь. Но есть другой путь. Это будет не больно и не на столько страшно, как то, что ждёт впереди. Эта внезапная мысль сбила дыхание, словно резкий удар в солнечное сплетение. Руки, все ещё сцепленные в замок вокруг кокона, вздрогнули, будто в нетерпении подталкивая его к правильному решению. Нет ни единого шанса выбраться отсюда живым – руки сдавили кокон сильнее. Шансов не было с самого начала, теперь он это понимает – руки приготовились разорвать оболочку как пакет с чипсами. Больно не будет – нужно только запустить руку в грудную клетку, минуя диафрагму найти сердце и…

Вдруг ожила рация: успевший перезагрузиться компьютер согласно протоколу просканировал все известные ему частоты, и наткнувшись на сигнал с наивысшим приоритетом, сразу осуществил подключение.

–…рий Гагарин…ветьте, прием. – Голос молодой девушки звучал так, будто она произносит это уже не первый десяток раз. – Кажется есть сигнал! На восемьдесят третьей! Пытаюсь стабилизировать. Тридцать четвертый, ответьте, вы там? На связи Юрий Гагарин, ответьте, прием!

–Дайте сюда эту штуку, – голос Сержанта спокойный, но натянутый как струна, готовая лопнуть, шуршание и стук, – Тридцать четвертый, ты на связи? Лёша, ты там, ответь?! – Куда-то в сторону, – Вы уверены, что эта хреновина работает? Я ничего тут не нажал?

–Приём, – Алексея испугал собственный голос. Это было больше похоже на звериное рычание, чем на человеческую речь. Парень не мог разжать челюсть, и поэтому приходилось проталкивать слова принятого по уставу доклада сквозь зубы, будто он безуспешно пытается обуздать неудержимую звериную ярость.

–Отставить, солдат. Докладывать по форме будешь в другой раз, при личной встрече и более спокойной обстановке. Рассказывай своими словами, четко и быстро – у нас очень мало времени.

И он рассказал, с облегчением сократив повествование до нескольких простых предложений.

–Нападение неустановленного противника. Связь с группой потеряна. Смертельно ранен, пока стабилен. Не боеспособен. Дезориентирован. Стимуляторы. Почти всё. Запрашиваю срочную эвакуацию.