По прозванью человеки

Остаётся еще много песен в запасе у барда.
Практически — уйма.
Из аккордов своих да из текстов он честно сложил оригами.
Так откуда тогда ощущенье последнего ярда?
Последнего дюйма?
Отчего же тогда, отчего пьяный танец земли под ногами?!

Март стоит за окном, побеждая вселенскую скуку.

Улыбки на лицах.
Ну, а здесь темнота. Тишина. Под курсором — пульсары курсива.
Бард сидит за столом, изучая искусство сеппуку.
Авось пригодится,
ибо это, хотя и довольно кроваво, но всё же красиво.

Жизнь намного сложнее и жёстче, чем аз-буки-веди.

А в клетке — как в клетке.
Отчего же в окошке прохожий — весёлый, как гусь у бабуси?!
И ведь с ближним своим пуд салями давно как доеден,
включая объедки.
А герой всё не спит, изучая пост-мортем букет послевкусий.

Всё, что с ним состоялось — одно дуновение ветра,

фантазия, бредни,
неприметно-ненужная нотка в простой хроматической гамме.
Вот и бьёт наповал ощущенье последнего метра
и пяди последней;
оттого-то опять и опять пьяный танец земли под ногами.

Уходящему

Хорошо уходить по-английски
в равнодушный багряный закат
без упрёков, без пошлой записки,
без случайного взгляда назад.

Хорошо уходить по-английски,

уходить в неуют, в непокой,
неба край поразительно близкий
изумлённо потрогав рукой.

Отойти от вселенских законов,

от нелепых «хочу — не хочу»…
Все свои миллиарды нейронов
пригасить, как ладонью — свечу.

Позабыть о чужом постоянстве,

позабыть, где враги, где друзья,
и побыть в безвоздушном пространстве
оболочкой бестелого «я».

А вернувшись назад, не оставить

ничего на хард драйве обид.
Отыскать директорию «Память»
и, зажмурясь, нажать на «Delete».

У воды постоять, у причала,

отыграв бесполезную роль…
И начать всё по-новой. Сначала.
В полой точке под номером ноль.

Искусство одиночества