По прозвищу Эфа

Существа, населяющие пески, часто выглядят устрашающе. Люди привыкли называть их демонами пустыни, моля богов уберечь от встречи с ними.

Не могу не согласиться с утверждением, что некоторые представители расы демонов способны одним своим видом вызвать остановку сердца даже у здорового человека. Но не стоит их путать с духами пустыни — мелкими, бестелесными существами, обладающими скверным чувством юмора и довольно злобным нравом.

Как ни странно, малявки доставляют караванщикам больше всего хлопот, просто потому, что от них очень много шума. Люди в караване и без того напряжены, а тут ещё эти мелкие пакостники забавы ради налетают со всех сторон и начинают издавать громкие пронзительные звуки, от которых волосы встают дыбом у всех без исключения. Животные так и вовсе становятся неуправляемыми: скидывают седоков и уносятся прочь сломя голову вместе с поклажей.

Ситуация, мягко говоря, не из приятных.

На этот случай я и припасла так называемые глушилки. Эти артефакты хоть и примитивны до крайности, но в некоторых случаях действуют безотказно. Уже не раз они помогали мне избежать крупных неприятностей.

Вспомнив призрачные оторопелые физиономии грокхов — злобных пустынных духов, я радостно оскалилась, предвкушая новую встречу со старыми знакомыми. Каждый раз, столкнувшись с противодействием их безобразиям, они старались пробить защиту артефактов, но всё без толку. Доходило даже до развоплощения отдельных особей от излишней натуги. Духи просто лопались, как мыльные пузыри, оставляя после себя лишь мерзкую вонь и ничего больше.

Минутное веселье вновь сменилось сосредоточенностью. Я зарылась руками в песок и постаралась уловить биение пульса.

У пустыни тысяча сердец и бьются они не в унисон. Достаточно внимательно к ним прислушаться, чтобы понять, что вот это тревожно колотящееся сердце предупреждает о зарождении бури, а вон то, мерно отсчитывающее удар за ударом, наполнено спокойствием и негой. Усталого путника там точно ожидает оазис с пресной водой.

Сухие колкие удары слышатся в самых гиблых местах. Там нет ни следа воды, хоть пески и напоминают болотную топь. Сделаешь шаг, другой по этому зыбкому покрову и поминай, как звали.

Каждый раз, перед тем как отправиться в путь, я сначала разведывала обстановку. Как истинная женщина, пустыня отличалась редкостным непостоянством. И там, где прежде можно было пройти без опасений, в следующий раз могла поджидать ловушка из зыбучих песков.

Опыт, как говорится, дело наживное. Мне хватило двух переходов через пески, чтобы набраться его под завязку.

Я с трудом вынырнула из транса. Разрывать связь с пустыней гораздо труднее, чем её налаживать. Мать всегда стремится удержать ребёнка подле себя, даже если осознаёт, что ему это только во вред. Но дело сделано, и мне пора отправляться обратно.

— Я вернусь, — пообещала я мысленно напоследок.

Песок заволновался, пошёл мелкой рябью, как озёрная гладь от налетевшего вдруг ветерка. Пригладив его ладонью, я резко поднялась, мгновенно ощутив, как затекли ноги.

Солнце стояло уже высоко. Время близилось к полудню. Пора было возвращаться.

ГЛАВА 9

В Змеином храме время будто остановилось. С момента своего появления в этом мире Сайясхари дала себе слово не вести счёт дням и ночам, чтобы не обезуметь от осознания впустую прожитой жизни.

Повелитель расы змеелюдов обошёлся с ней очень жестоко, обрекая свою дочь на долгие годы беспросветного одиночества и поставив практически невыполнимое условие для её возвращения домой.

И всё же Сайясхари не могла не признать справедливость полученного наказания. Она его заслужила и потому не имела права роптать и сетовать на жестокосердие отца. Но это вовсе не означало, что гордая и блистательная принцесса змеелюдов смирилась с участью отверженной. С первых же дней она пыталась вернуться обратно. Для этого ей всего лишь нужно было найти себе замену или, если очень повезёт, дождаться появления следующего осуждённого змеелюда, по глупости или из честолюбия преступившего законы их расы.

Как это случилось с Тиршазиром — её предшественником на посту стража врат. Сайясхари оказалась для этого отверженного настоящим подарком судьбы, вернее таковой стала её излишняя самонадеянность.

Теперь то шестая наследница Змеиного дома понимала, что действовала необдуманно, чересчур рьяно расчищая себе путь к трону, но уж слишком велик был соблазн стать первой. Четыре брата и сестра преграждали ей путь к безграничной власти. Уничтожить эту преграду казалось легко. И угрызения совести её не мучили, ведь Сайясхари искренне считала себя единственной достойной преемницей своего отца.

Повелитель, к слову, это тоже понимал и часто одаривал младшую дочь благосклонным взглядом. Именно молчаливое одобрение отца и подтолкнуло её к дальнейшим действиям.

Старший брат проиграл поединок первым. Сайясхари не стала его убивать, справедливо рассудив, что мечтательный и слегка рассеянный Дакзахси не доставит ей в будущем проблем. По окончании битвы она ощутила исходящие от