По расчету (СИ)

– Чарли, для него нет ничего на свете важнее вас. Уж я-то знаю. Узнав, что вы в беде, он бросится на помощь, забыв о правилах приличия. Если бы он видел своими глазами то, что произошло на балу, он бы убил Уильяма на месте, не задумываясь. К несчастью, он был далеко.

– Но вы подоспели мне на помощь, – с дрожью в голосе сказал Чарли, взял Картера за руку и с нежностью и благодарностью взглянул ему в глаза. – Идёмте к Тео. Доминик, вы останетесь здесь или пойдёте с нами?

– Лучше бы вы пошли с нами, – заметил Картер. – Я имел бурный разговор с графом, и вышел из него победителем. Разъярённый Уильям будет искать, на ком сорваться.

– Ничего, – Доминик зябко обхватил себя за плечи. – Он не станет искать меня в покоях мистера Чарльза. Я останусь.

Картер и Чарли не поняли, почему юноша решил остаться, но причина была проста. Точно также как Чарли до последнего не хотел верить в то, что Уильям – негодяй, Доминик не мог поверить в то, что Теобальд – хороший человек. Каждый из омег знал только одного близнеца и не мог принять мысли о том, что они совершенно не похожи друг на друга по характеру. Доминик боялся Теобальда также сильно, как Уильяма, и ему было неважно – к какому из братьев попасться в лапы.

Оставив Доминика одного, Картер и Чарли молча направились туда, где всё ещё лилась музыка, где было море света, веселье и смех. Найдя Теобальда в кружке пожилых джентльменов, молодые люди отозвали его и, увидев их лица, герцог понял, что разговор откладывать нельзя.

Все трое поднялись в кабинет Тео и уселись на диван. Картер хотел, чтобы говорить начал Чарли, но тот, вновь и вновь переживая омерзительное событие, не смог сказать и слова.

– Что же, я расскажу, – сказал Картер. – Тео, Уильям сегодня на балу допустил немыслимую дерзость по отношению к Чарли. Возмутительную дерзость. Я понимаю, что ты добрый человек и не способен на кровавые расправы, но я бы этого негодяя прирезал где-нибудь в углу, закопал бы и постарался сделать так, чтобы никто ничего о нём никогда больше не слышал.

Теобальд побледнел, предчувствуя самое ужасное.

– Не бойся, ничего… непоправимого не произошло, – успокоил его Картер. – Он всего лишь…

– Постойте, Картер. Я не хочу слышать, что вы скажете, – Чарли вскинул руку в останавливающем жесте, и жемчужный браслет брякнул на его худом запястье. – Позвольте, я выйду в соседнюю комнату, и вы продолжите без меня.

– Да, конечно, мой дорогой, – Теобальд ласково погладил его по руке. – Выйдите в смежную комнату, я приду к вам, когда договорю с братом.

Чарли поднялся и торопливо вышел в боковую дверь.

– Что же, милый мальчик нас не слышит, и я могу выражаться прямо, – Картер выглядел как бойцовский пёс, готовящийся к очередной драке. – Этот мерзавец не просто домогался Чарли в присутствии всех гостей, пользуясь его застенчивостью и зная, что он не станет звать на помощь. Он бессовестно распускал руки. И не только руки, Тео. На твоём месте я бы собственноручно кастрировал негодяя.

На Теобальда было страшно смотреть: благодушное обычно выражение лица сменилось такой яростью и ненавистью, что Картер невольно восхищённо присвистнул.

– Тео, с тебя сейчас можно ваять разгневанного громовержца. Остынь немного и, прежде чем оторвать достоинство своему брату, иди утешь ребёнка, которого только что подвергли столь жестокой и отвратительной пытке. Иди скорее, он же там рыдает, ну.

Теобальд мотнул головой, заставляя себя выкинуть из головы мысли о жестокой расправе и быстрым шагом пересёк комнату к двери.

Чарли сидел в кресле, сжавшись и обнимая себя за плечи, похожий на воробушка, замёрзшего студёной зимней ночью. Белоснежная одежда только усиливала это ощущение.

Теобальд не сказал ни слова. Он поднял хрупкого юношу на руки и вместе с ним опустился в кресло. Чарли обнял его за шею и, уткнувшись лицом в густые волнистые волосы, горько разрыдался. Он плакал не так, как плачут взрослые светские омеги, которым важно и в слезах выглядеть милыми и соблазнительными. Он плакал, как ребёнок, всхлипывая, захлёбываясь собственными рыданиями, размазывая кулаками слёзы по лицу и сотрясаясь всем телом. Теобальд баюкал его, как маленького, гладил по растрёпанной голове, шептал ему утешения и нежности, и постепенно юноша успокоился. Он всё ещё сидел, прильнув к широкой груди жениха, доверчивый, обессилевший, с раскалывающейся головой. Герцог обнимал его за плечи.

– Чарли, дорогой, вы не боитесь ночевать в своей комнате один?

– Немного, – срывающимся голосом ответил юноша.

– Я знаю, что это противоречит правилам, но я предлагаю вам с сегодняшнего дня ночевать со мной. Всегда. Я буду рядом.

– Тео… Я очень благодарен вам за ваше предложение, но… Понимаете, спать рядом с вами – то, о чём я мечтаю. Я с нетерпением и трепетом жду ночи, когда войду в вашу спальню в качестве мужа и стану вашим навсегда. Я знаю, что вы не тронете меня до брачной ночи, но я не хотел бы, чтобы совместная спальня с вами вошла в привычку до нашей свадьбы. Вы понимаете, о чём я?

– Понимаю, – Теобальд умилённо улыбнулся. – Вы не хотите, чтобы ваша мечта исполнилась преждевременно.