По расчету (СИ)

Теобальд напряжённо замер. При всей ненависти друг к другу, близнецы всё же обладали той мистической связью, которая соединяет людей, которые должны были быть единой сущностью, но в утробе разделились на две. Слова Уильяма продирали герцога ознобом по спине, и картины, которые тот описывал, живо рисовались в воспалённом воображении Теобальда. Он мотнул головой, отгоняя наваждение.

– О да, ты прав. Я жажду его, как и ты. Но для меня это не то же, что для тебя. Я жду близости с ним с нетерпением, но не для того, чтобы поиграться и бросить, как сделал бы ты. Я люблю его, и мои желания естественны. И, как ты заметил, мне хватает выдержки держать их при себе. Моя любовь чиста и нежна. А ты знаешь только похоть.

– Чёртов лицемер! – Уильям вскочил со стула и встал напротив Теобальда, по другую сторону стола. Они стояли в одинаковых позах, в одинаковых костюмах, с одинаково гневными выражениями на лицах, буравя друг друга взглядами. Сейчас они, как никогда были едины – в своей ненависти друг к другу. – Лицемер, как ты смеешь надевать на себя маску приличия? Ты такой же, такой же, как я! Ты говоришь, что любишь его, но похоть слепит тебе глаза, и ты так же смотришь на него, как волк на добычу! А меня ты считаешь хуже! Хуже тебя, который прикрывает приличиями свои желания! Хуже ублюдка, который якшается с альфой и не скрывает этого! Кем ты себя возомнил?!

Теобальд смотрел в лицо близнеца, как в собственное отражение. Он знал, что их лица сейчас кривятся одной и той же яростной гримасой, и вдруг ужаснулся тому, что его лицо может быть так же дико, как лицо его зеркала. Он глубоко вдохнул, мысленно досчитал до пяти и спокойно сказал брату:

– Ты неправ. Перестань судить людей по себе. Это погубит тебя. Можешь возвращаться к гостям, разговор окончен. Но запомни, что если ты тронешь Чарли ещё хоть раз, я убью тебя.

Уильям поглядел в глаза брата и понял, что это не пустая угроза. Глаза его сузились, губы сжались в тонкую белую полосу.

– Что же, тебе нужен повод, чтобы убить меня. Мне – не нужен. Не поворачивайся спиной ко мне. Твой цепной пёс не всегда будет рядом.

Уильям вышел, хлопнув дверью так, что зазвенели стёкла.

Теобальд вынужден был посидеть в кабинете полчаса, чтобы остудить свой гнев и собраться с мыслями. Разговор с братом лишил его сил и измотал, и герцогу пришлось приложить большие усилия для того, чтобы перестать думать о чувствах Уильяма к Чарли, которые он даже не пытался скрыть, и о его угрозе.

Приведя себя в подобие душевного равновесия, Теобальд покинул кабинет и направился в покои Чарли, чтобы лично сопроводить его к себе в спальню во избежание столкновения с Уильямом.

Герцог так задумался, что, подходя к покоям жениха, погружённый в себя, не глядя по сторонам, налетел на кого-то в коридоре и чуть не сбил его с ног. Успев ухватить незнакомца за плечи, чтобы тот не упал, Теобальд узнал Доминика, который помертвел от ужаса и готов был заплакать.

– О Боже, сэр, простите меня ради всего святого, я не хотел… Прошу вас, простите меня…

– Это вы меня простите, я так задумался, что совсем не видел, куда иду. Вы Доминик?

Мальчик кивнул. Кровь в его жилах похолодела – он сперва решил, что наткнулся на своего хозяина, а теперь, узнав, что это его старший брат, он испугался ещё больше, думая, что пороки младшего близнеца в старшем развиты ещё сильнее.

– Герцог… Простите меня, я принял вас за вашего брата, – голос омеги дрожал. – Прошу вас извинить мою неловкость…

– Я же сказал вам, любезный, это мне стоит извиниться. Я не сделал вам больно?

Доминик, никогда не видевший знатных господ, кроме графа Ратленда, вежливость принял за проявление внимания и с горечью подумал о том, что его милый господин Чарли, который так доверяет своему жениху, не имеет понятия о его любезностях со слугами.

– Что же, если я вас не зашиб, идёмте обратно в комнату. Чарли у себя? – продолжал герцог, у которого не было и в мыслях оказывать Доминику знаки подобного внимания.

– Д-да, господин отдыхает. Мне следует идти с вами? – Доминик неосознанно ёжился и втягивал голову в плечи.

– Да, идёмте, – Теобальд направился к покоям юного жениха вместе с Домиником. – Чарли сказал вам, чтобы вы перебирались в крыло для прислуги? Там граф не станет вас искать. Это только на ближайшие два дня, а дальше вы вместе с Чарли переселитесь в комнату близ моей, чтобы вам не было страшно. Доминик, я клянусь вам своей честью, что мой брат больше никогда вас не тронет. С сегодняшнего дня я беру вас под защиту. Вы теперь компаньон моего жениха, и моя задача – обеспечивать вашу безопасность. Не бойтесь больше ничего, все ваши беды позади. Вы останетесь в моём замке, вы будете обучаться для того, чтобы стать воспитателем наших с Чарли детей, и, когда придёт срок, выйдете замуж с приданым. Я сам позабочусь об этом. Однако если вы сами выберете себе жениха, я не буду выступать против этого и устрою ваш брак.

Доминик слушал герцога, удивлённо распахнув глаза, не смея верить, что его слова – правда.