По расчету (СИ)

– Эк тебя на нежности потянуло. Я опасаюсь, что ты сейчас лопнешь от переполняющих тебя эмоций и превратишься в кучку душистых цветов.

Не надо было объяснять, что Картер за своей язвительностью прячет своё смущение и ужас от только что увиденного мёртвого мальчика. Теобальд знал, что в критических ситуациях змеиный язык – единственное оружие, которое остаётся у брата.

– Ладно, ладно, больше не буду, – Тео похлопал Картера по плечу.

Они довольно быстро дошли до спальни герцога. Отперев комнату юношей, Теобальд уселся в кресло у камина, но Картер поспешил поднять его.

– Тео, я считаю, будет лучше, если мы перенесём кресла в соседнюю комнату и будем сидеть там, пока мальчики не проснутся. В такой ситуации в этом нет ничего неприличного. Ты всё равно жених Чарли, а я, как ты знаешь, не мечтаю ночами оказаться в спальне омежки.

– Хорошая мысль. Только надо тихо, чтобы не разбудить их.

***

Проснувшись, Доминик и Чарли немного испугались, обнаружив братьев в своей комнате, мирно спящими в двух креслах. Учитывая необычность пробуждения, юноши сразу поняли, что что-то случилось.

Растолкав спящих мужчин, омеги набросились на них с расспросами, и Картер с Теобальдом в самых мягких выражениях передали им суть случившегося, но и этого было довольно, чтобы повергнуть юношей в ужас.

Не успели омеги прийти в себя, как в комнату заглянул встревоженный Эдгар. Обеспокоенно переглянувшись с Картером, альфа склонил голову перед герцогом.

– Мой господин, граф вернулся.

Теобальд нахмурился. Доминик, привыкший к обществу герцога и его секретаря, смутился чужому альфе в своей спальне, но Чарли тихо и очень быстро пояснил ему суть отношений между Картером и Эдгаром, и Доминик, хоть и был потрясён возможностью подобного, успокоился.

– Что он делает? – поинтересовался Теобальд.

– Завтракает, – в голосе Эдгара прозвучала такая злоба и ненависть, что у герцога не осталось никаких сомнений в том, что альфа всё знает.

– Скажите, Эдгар. Я понимаю, что вы относитесь, так сказать, к «высшей касте». Вы мало общаетесь с конюхами, поварами и прочей прислугой, но, всё же, общаетесь. Я прав?

– Да.

– Вам известно о том, что случилось этой ночью?

– Да.

– Вы узнали об этом не от Картера, так как он всё время был со мной. Так?

– Да.

– Весь дом в курсе того, что случилось?

– Да.

– Что же, тем хуже для Уильяма. Идите, Эдгар, я сейчас подойду к нему. Спасибо.

Эдгар вышел, и Теобальд повернулся к Картеру.

– Это нам на руку. Люд такого не прощает. Уильяма теперь ненавидят все, начиная от нас с тобой и кончая глухим старым привратником. Он ещё не осознал, в какую западню попал.

Картер ухмыльнулся.

– Что же ты будешь делать?

– Для начала поговорю с ним. А ты побудь здесь и никуда не отходи от мальчиков.

Теобальд вышел, а Картер повернулся к перепуганным и растерявшимся омегам.

– Так, молодые люди. Я отвернулся, а вы одевайтесь поскорее. Завтрак вам принесут прямо сюда. Нечего туда сейчас соваться.

***

Теобальд застал Уильяма в столовой, где мерзавец с самым спокойным видом завтракал тостами с джемом и яичницей. У герцога спёрло дыхание от подобной вопиющей бессердечности и холодности.

– Как ты можешь спокойно завтракать? Как ты можешь вообще быть спокойным? – Теобальд сел напротив близнеца. Голос его дрожал от негодования.

– А что, что-то случилось? – со спокойной улыбкой спросил Уильям.

– Ты убил человека. Как ты можешь оставаться столь спокойным?

– Но ведь нам с тобой прекрасно известно, что это не первый человек, которого я убил? – Уильям насмешливо поглядел в глаза брата.

– Ты признаёшься в убийстве отца?

– Признаюсь. Мне нечего терять, мой дорогой. Я убил его. Вот этими самыми руками я насыпал ему яда в стакан. А он даже ничего не понял, он принял всерьёз мои извинения. А мне хотелось плюнуть ему в лицо, ударить его, сделать ему больно.

– Остановись, – Теобальду было жутко слышать эту сладострастную исповедь в убийстве собственного отца, в которой не слышалось и тени сожаления.

– О, я не остановлюсь, пока вы все не отправитесь за ним следом, – граф хищно сверкнул глазами на брата.

– Уильям, уезжай. Я прошу тебя об этом, пока не поздно. Уезжай из этого дома и никогда – слышишь? – никогда не возвращайся.

– О нет, брат. Я приехал сюда не за тем, чтобы ты вышвырнул меня, как это сделали родители. Не выйдет. Я приехал сюда, чтобы убить тебя. И убью.

– Так давай. Вот я, сижу перед тобой. Давай, доставай нож. Или у тебя яд? Так давай его сюда.

– На этот раз всё будет иначе, – Уильям ухмыльнулся. – Не считаешь ли ты, что на моём счету и так довольно мерзостей? Я не хочу, как крыса, убить тебя ночью в постели. Всю свою жизнь я прозябал в твоей тени, и сейчас я хочу биться с тобой на равных. И доказать всем – и себе, и тебе, и твоему прихвостню, и твоему глупому омеге – что я могу. Что я такой же, как ты. Нет, что я сильнее тебя. Я убью тебя, но это будет честно.

– Ты вызываешь меня на дуэль? – уточнил Теобальд.

– Да.

– Что же, признаться, я сам этого хотел. И, коль скоро я принимаю твой вызов, выбирать оружие мне. Я хочу драться на шпагах.