По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918

За нами в колонне рядами потянулись темные силуэты людей нашей роты. У всех было какое-то подавленное настроение, шли молча и только изредка вырывалась чья-нибудь сдержанная, но веская ругань, вроде того:

– Эй ты, морда, штрек выше держи!..

– Небось не закалю.

На это обыкновенно раздавался громкий оклик взводного:

– Молчите, черти!

Ругань моментально стихала, и слышались только глухие покашливания да шлепанье ног по липкой сырой земле.

Почти одновременно в назначенный час к сборному пункту у перекрестка дорог начали стягиваться роты нашего батальона. Остановив свою роту, я с прапорщиком Муратовым отправился к небольшой группе наших батальонных офицеров, собравшихся около нашего «отца-командира» капитана Шмелева. Капитан Шмелев, одетый, как всегда, в свою кожаную цвета хаки куртку, в походном офицерском снаряжении стоял около высокого деревянного креста и постукивал по голенищу сапога своей плеткой. Этой плеткой, по выражению его самого, он частенько любил бить «по мордам» эту шваль, как он называл солдат. В выражениях он не стеснялся и нередко пересыпал свою речь площадной бранью. Однако, как это ни странно, несмотря на его грубость, солдаты его любили и даже готовы были пойти за него в огонь и воду. Не только в обращении с солдатами, но и по наружности капитан Шмелев был вылитый портрет уже отжившего свой век настоящего армейского капитана-забулдыги. Капитан Шмелев, как, впрочем, и подобает старому служаке, не прочь был при всяком удобном и неудобном случае приложиться к бутылочке, отчего в его зычном голосе слышались осипшие нотки.

– Ну, господа, кажется, все роты уже в сборе, двинемся вперед, то есть, тьфу ты, черт побери, обмолвился.

Мы невольно, но не без горечи усмехнулись этой случайной шутке и пошли к своим ротам. Вскоре батальон вытянулся узкой колонной с пулеметными двуколками позади по шоссейной ровной дороге и минут через 20 прибыл к деревне N, где собирался весь полк. Наш 1-й батальон уже был в сборе, ожидали прибытия только 3-го батальона, позиция которого отстояла от сборного пункта довольно далеко. Медлить было нельзя, так как австрийцы могли каждую минуту спохватиться, обнаружить наше отсутствие и броситься за нами в погоню. Но не так страшна была нам погоня, как страшно было быть отрезанными германским корпусом, который, по слухам, все глубже и глубже заходил нам в тыл. Вот почему командир полка, сидя верхом на лошади, все время нервничал по поводу задержки 3-го батальона. Он поминутно справлялся, не подошел ли уже 3-й батальон. Наконец, конный ординарец подскакал к нему и доложил, что 3-й батальон уже прибыл. Тотчас раздались негромкие команды, темная масса людей зашевелилась, и полк, только оставив позади себя в арьергарде две роты 2-го батальона, двинулся походным порядком. А вокруг стояла тихая осенняя ночь. На небе мирно сверкали звезды. Вдали, в темноте, где-то за горушками, вдоль австрийского фронта все еще взвивались ракеты и щелкали редкие ружейные выстрелы…