По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918

Едва мы сделали несколько верст, как вдали, в разных местах оставленной позиции, вспыхнули зарева пожаров. Это австрийские шпионы спешили оповестить своих об отступлении наших войск. И в этот момент как бы для того, чтобы еще больше смутить дух наших бойцов, где-то далеко правее нас в роковом прорыве послышалась орудийная канонада, и на темном горизонте вспыхивали и мгновенно угасали яркие огоньки шрапнельных разрывов. Все с тревогой посматривали в ту сторону, откуда надвигалась кровавая гроза. В глубоком молчании двигалась наша колонна. Запрещено было курить и разговаривать. Слышались лишь тарахтение пулеметных двуколок, пофыркивание лошадей да глухой топот сотен человеческих ног по покрытому жидкой грязью шоссе. Мы шли почти без отдыха всю ночь ускоренным темпом. Уж забрезжил рассвет, когда наш полк начал втягиваться в большую деревню N, расположенную в широкой лощине. Изнуренные длинным ночным переходом, мы уже предвкушали сладкий отдых. Едва волочившие до этого ноги, нагруженные вещевыми мешками, походным снаряжением солдаты теперь преобразились. Осунувшиеся, землистого цвета лица оживились и повеселели. Но на этот раз, как это часто бывает на войне, мечтам нашим не суждено было сбыться. Едва только голова колонны достигла середины деревни, как вдруг правее нас, где-то, по-видимому, недалеко закипела ружейная и пулеметная трескотня, и в это же время на противоположных возвышенностях у опушки леса показались небольшие группы каких-то людей, которые тотчас исчезли. Вслед за тем раздалось несколько залпов. Пули с визгом защелкали по домам деревни. Сомнения не было: впереди показался противник. Только теперь все сразу поняли, в каком опасном положении был наш полк. Если бы только на полчаса мы задержались дольше в пути, то головная часть противника заняла бы деревню N, и мы оказались бы отрезанными. Но теперь мы могли встретить врага лицом к лицу. Все же появление неприятеля было совершенно неожиданно. Скорее всего, это и были передовые отряды того германского корпуса, который зашел в тыл нашей армии, действовавшей под Краковом. После первых неприятельских залпов в нашей колонне произошло маленькое замешательство. Настроенные на мирный лад и предвкушая скорый, столь необходимый, желанный отдых, солдаты были ошеломлены внезапным появлением врага и не столько от страха, сколько от неожиданности бросились к халупам и прижались к стенам, растерянно глядя по сторонам. В подобных случаях успокоительным образом действует на умы солдат хладнокровие и умелая распорядительность начальников. Но этого не случилось. Командир полка, ехавший впереди колонны, растерялся и беспомощно озирался по сторонам, как бы что-то соображая. Напуганная выстрелами и сумятицей красивая лошадь его танцевала под ним, фыркая и раздувая ноздри. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не нашелся капитан Шмелев. Не ожидая приказаний командира полка, он крикнул зычным голосом:

– Первый батальон за мной!