По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

Вскоре после возвращения Николая с собрания его жена и сын с плачем позвали его. Часто Александра падала в обморок, и приходилось звать врача. Когда она пришла в себя, то встала на колени перед солдатами и молила о пощаде. Солдаты ответили, что не в их власти оказать милосердие.

"Молчи, ради Христа, Алиса", - несколько раз повторил царь очень низким тоном, осеняя крестным знамением жену и сына.

После этого Николас позвал меня и поцеловал, сказав:

"Старик, не оставляй Александру и Алексея. Ты видишь, со мной теперь никого нет. Некому их успокоить, и меня скоро уведут". Впоследствии выяснилось, что на прощание с бывшим царем не допустили никого, кроме жены и сына, из всех его близких. Николай с женой и сыном

 

После Октябрьской революции того же года он организовал вооруженное сопротивление большевикам. В 1920 году Савинков эмигрировал, но в 1924 году его заманили обратно в Советский Союз, арестовали и либо убили в тюрьме, либо он покончил жизнь самоубийством. Они оставались вместе, пока не появились еще пять солдат Красной армии с председателем Совета в сопровождении двух членов, оба рабочие.

"Наденьте шинель", - решительно приказал председатель.

Николай, не теряя самообладания, стал одеваться, поцеловал жену, сына и меня, сделал над ними крестное знамение, а затем, обращаясь к мужчинам, громко сказал: "Теперь я в вашем распоряжении".

Александра и Алексис впали в истерику. Оба упали на пол. Я сделал попытку привести мать и сына в чувство, но председатель сказал:

"Подождите. Не стоит медлить. Вы можете сделать это после нашего отъезда". "Разрешите мне сопровождать Николая Александровича", - попросил я.

"Не сопровождаю", - был суровый ответ. Так Николая увезли, никто не знает куда, и расстреляли в ночь на 16 июля около двадцати красноармейцев.

Перед рассветом следующего дня в комнату снова вошел председатель Совета в сопровождении красноармейцев, врача и комиссара охраны. Врач осмотрел Александру и Алексея. Затем председатель сказал врачу:

"Можно ли принять их немедленно?". Когда он ответил "да", председатель сказал: "Граждане Александра Федоровна Романова и Алексей Романов, приготовьтесь. Вы будете отправлены отсюда. Вам разрешается взять только самые необходимые вещи, не более тридцати-сорока фунтов".

Овладев собой, но спотыкаясь из стороны в сторону, мать и сын вскоре были готовы.

"Завтра же уберите его отсюда", - приказал охраннику председатель Совета, указывая на меня.

Александра и Алексис были немедленно увезены на автомобильном грузовике, неизвестно куда.

Утром следующего дня снова появился комиссар и приказал мне выйти из комнаты, взяв с собой некоторые вещи царя, но все письма и документы, принадлежащие царю, были забраны комиссаром. Я уехал, но с большим трудом достал железнодорожный билет, так как все вокзалы и поезда были переполнены солдатами Красной армии, которые толкались при эвакуации города и забирали с собой все ценные вещи.

 

Далее следуют эпилог и дополнение к рукописи, также написанные Доминином:

 

Челябинская газета "Утро Сибири" сообщает, что казнь царя была засвидетельствована специальным правительственным объявлением в месте, расположенном в десяти верстах от Екатеринбурга. 30 июля был найден могильный холм, в котором находились металлические вещи, принадлежащие каждому члену семьи бывшего царя, а также кости сожженных трупов, которые, возможно, принадлежат семье Романовых.

В качестве заложников были взяты великая княгиня Елена Петрова, графиня Генрихова и третий человек, имени которого я не знаю. Всего заложников было около шестидесяти. Большевики бежали в направлении Веркнотурья.

Академик Бунаковский, член Русского исторического общества, случайно нашел в секретном отделе сенатского архива корректурный лист "сборника законов, предписанных правительством" от 17 октября 1905 года, в котором был напечатан следующий манифест:

 

Беспорядки и волнения в столице и во многих частях империи наполняют мое сердце болезненной скорбью. Благосостояние Российского Императора неразрывно связано с благосостоянием народа, и страдание народа есть его горе. Из возникших ныне волнений может произойти глубокий разлад среди населения, угроза единству и целостности нашего государства.

В эти дни, когда решается судьба России, мы считаем долгом совести сплавить наш народ в тесный союз и объединить все силы населения для подъема благосостояния государства.