По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

Канадцы, французы, японцы и британцы с нетерпением и волнением ожидали возможности сражаться в России за скорейшее окончание войны. Россия была частью театра военных действий. Большевики считались врагами. Чехи и словаки боролись с большевизмом в Сибири и России в течение четырех месяцев и были утомлены и измотаны. Судя по всему, правительства союзников были едины в своей политике в отношении России. Судя по всему, после более чем года колебаний и нерешительности, предстояло действовать. По крайней мере, была надежда; и русские и союзники были едины в своих оптимистических прогнозах. Но менее чем через два месяца ситуация вновь стала практически безнадежной. Войска, которые шли в бой, простаивали. Верховные комиссары и "эксперты", посланные для советов и указаний, запутались в волоките официальных инструкций из Вашингтона, Парижа, Лондона и Токио. Вместо действий была задержка, вместо решений - дипломатические дискуссии, а американские и союзные солдаты стали изгнанниками в Сибири и Мурманске.

"Если когда-либо и существовал такой предмет, как брошенный государственный корабль, - писал я в газете The Independent, - то это Россия. Пока большевистская команда пыталась управлять кораблем самостоятельно, тысячи друзей России, включая русских и союзников, пытались направлять курс корабля извне, давая постоянные советы и критику в своего рода беспрерывной беспроводной связи. Эксперименты по направлению курса корабля в море с какой-либо твердой точки на суше не ограничивались только кораблями, но были распространены и на государственные суда.

 

"Уже значительно больше года предпринимаются попытки провести Россию по беспроводной связи, но Россия все еще на скалах, и все усилия команды в одном направлении, и друзей корабля и пассажиров в другом, не смогли спасти ее, и кажется, что для тех, кто действительно заинтересован в спасении России, пришло время прекратить эксперименты и начать рассматривать, во-первых, факты, касающиеся нынешней ситуации, и, во-вторых, практические средства, чтобы снова вывести Россию в море политики и торговли.

"Во Владивостоке я видел несколько русских военных кораблей и торговых судов, стоящих на якоре в бухте. Со времен контрреволюции большевиков эти корабли принадлежат экипажам и их семьям. И кочегары, и моряки превратили эти бывшие суда в плавучие резиденции, но они никогда не выходили в море. Эти суда поднимаются и опускаются вместе с приливом. Барнаклы покрывают корпуса, серые слои краски облезают, и ржавеющие суда находятся во власти суровых зим и знойного лета.

"Как типична Россия сегодня. Эта нация - просто огромный государственный корабль, захваченный командой; его бросает в море международных политических и промышленных потрясений. Все старые руководители, все бывшие лидеры, большинство здравомыслящих элементов покинули страну и уплыли к чужим берегам. Друзья России больше не подходят к кораблю, а стоят на берегу и пытаются указывать русскому народу, как им следует управлять. Команда не преуспела ни в управлении самим кораблем, ни в управлении им; и, конечно, те, кто экспериментирует извне и пытается управлять Россией без проводов, не добились большого успеха".

Почему? Одна из причин заключается в том, что союзники в России - это изгнанники, изгнанные политикой своих правительств и русских тоже.

Чтобы понять причины, которые привели к американскому сотрудничеству в ограниченном военном вмешательстве в России, летописец должен вернуться к событиям марта 1918 года, когда немецкие армии прорвали британский фронт во Франции и хлынули назад. В ночь на 20 марта я выехал из Швейцарии в Париж, прибыл в столицу утром первого дня бомбардировки дальнобойными орудиями и оставался там до тех пор, пока не миновал кризис первой большой атаки. Было настолько очевидно, что союзники обеспокоены военной ситуацией, что лидеры хватались за последние соломинки, чтобы предотвратить катастрофу, и предложения государственных деятелей и генералов варьировались от создания объединенного генерального штаба под руководством одного союзного командующего до воссоздания русского фронта и нового наступления союзников в 1919 и 1920 годах. Всерьез говорилось о пяти годах войны! Критика всех наций была настолько всеобщей, сплетни настолько широко распространены, что мартовские дни казались прогнозом еще одного Ватерлоо с победой на другой стороне.

Немецкое верховное командование, рассчитывая на легкую победу, отложило второй удар достаточно долго, чтобы союзники смогли сформировать единый генеральный штаб и возобновить кампанию, чтобы позволить японцам вторгнуться в Россию через Сибирь с целью нападения на немцев с тыла.