По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

Это были критические дни для Сибири и решающие дни для России. Не прошло и недели, как милитаристам удалось свергнуть Всероссийское правительство. Президент Афкзентиев и два других члена Директории были арестованы, вынуждены подписать подготовленные для них заявления об отставке и приказано покинуть страну. Адмирал Колчак стал диктатором, или верховным главнокомандующим, омского правительства, а старые директора были вывезены в Харбин, Маньчжурия, под охраной русских и британских солдат.

Учредительное собрание, организованное в Екатеринбурге, было немедленно упразднено; была предпринята попытка убийства председателя собрания, и около шестидесяти его членов были увезены в Уфу под защиту чехов.

Эти события не только разрушили большие надежды друзей России. Они также привели к дезинтеграции всех правительств Сибири и России за пределами большевистской зоны. Они разделили чешскую армию и Чешский национальный совет. Генерал Гайда поддержал Колчака, а Национальный совет осудили ноябрьский государственный переворот. До этого времени Всероссийское правительство пользовалось не только официальной поддержкой, но и сотрудничеством всех политических партий России, за исключением крайне левой части социал-демократов, которая поддерживала большевиков. После организации диктатуры в Сибири разразилась новая гражданская война. Генерал Семенов, контролировавший армию казаков в районе Читы, и генерал Калмыков, атаман уссурийских казаков, отказались поддержать новое правительство. Генерал Хорват, вице-президент Китайско-Восточной железной дороги и главный политический фактор в Маньчжурии и на Амуре, отказался от поддержки. Японцы открыто враждовали с адмиралом Колчаком, который в один из периодов русско-японской войны был командующим Порт-Артуром. Британцы с энтузиазмом поддержали его. Французские представители не одобряли такой поворот событий, но были готовы сотрудничать с любым российским правительством, которое ставило своей целью установление нового порядка в России. Американские представители были разочарованы, но бессильны, и рассматривали перемены как начало нового монархического движения из-за поддержки, которую последователи царского правительства оказали новому кабинету адмирала Колчака.

В то время в России было много признаков того, что союзники находятся на грани признания Всероссийского правительства, но возможность этого действия исчезла, когда в официальных кругах Владивостока стало известно, что американское правительство отклонило рекомендации своих официальных лиц об отправке небольшого отряда американцев на Уральские горы.

После рождения Всероссийского правительства оно не было обречено на гибель, а погибло из-за того, что союзники не смогли объединиться в рамках российской политики. История современной России могла бы быть совершенно иной, если бы эта ошибка не была допущена, потому что в это время сила большевистского правительства постоянно уменьшалась, и русские всех политических убеждений с нетерпением ждали нового правительства в Омске как начала русской демократии. Но сразу после назначения адмирала Колчака не только уменьшилось влияние союзников в Сибири и России, но и исчезли симпатии чехословаков, возобновилась гражданская война, и большевистские агитаторы снова вышли из своих укрытий.

 

Таким образом, мы видим, что большевизм снова появился на сценах Сибири как прямой результат хаотических условий. Это было еще одним доказательством утверждения, что большевизм развивается там, где правительства терпят неудачу, и причина, по которой большевики считаются самой сильной силой в Сибири и в России, заключается в том, что все другие российские правительства не преуспели и потому, что союзники не смогли объединиться для проведения политики помощи.

Все изменило и перемирие. Чехо-словаки и союзники, а также русские надеялись, что с крахом Германии рухнет и господство Красной армии в Европейской России. Но перемирие не ослабило, а усилило большевизм. До перемирия военная интервенция в России могла бы увенчаться успехом. До перемирия экономическая реабилитация могла быть успешной. Но после прекращения военных действий в Европе военная интервенция в Сибири стала не только нецелесообразной, но и невозможной. Для солдат союзников война закончилась, и они хотели уйти. Русские не желали больше воевать и хотели только порядка и возможности жить и работать. Все, что можно было сделать до 11 ноября в интересах России и от имени русского народа, стало невозможным после этой даты.