По слову Блистательного Дома

Обнаженная, ослепительно белая рука привычно опускается на зеленый шелк платья. Миг, и длинный шлейф уже переброшен через плечо и заправлен за пояс, а вольно свисающий лоскут обвивается вокруг ожерелья. И соблазнительная грудь закрыта. И жестковатый шорох указывает на то, что шелк каменистый, как и длинные до локтей перчатки, лежащие, как вторая кожа.

– Клинки, – опять звенит девичий голос. – К вашим услугам, – замирает в изящном реверансе. А в широко раскинутых руках шпага и даго. С мягким шелестом покинуло свое обиталище оружие Граика. Магистр Ордена Прямых Клинков никогда не изменял, во всяком случае на моей памяти, шпаге и даго, которые широко разлетелись, давая своему хозяину склониться в глубоком поклоне.

Сколько Граик и Унго бились, пытаясь вколотить в меня зачатки галантности, но поклон в моем исполнении являет зрелище комичное. А вот у них и изящно, и величественно, и этакий налет небрежности присутствует.

Атака лорда Сагат'Ат была мгновенной и стремительной. И столь же мгновенно и стремительно была пресечена. Последующие несколько минут схватки мне живо напомнили старые китайские фильмы, где отработанность фехтовальных перемещений была ну очень заметна. Каждый актер совершенно точно знал, куда его будут тыкать. И никаких импровизаций. Вот и здесь, каждая атака лорда Сагат'Ат встречалась с абсолютно канонической защитой, при этом складывалось полнейшее ощущение, что Граик совершенно точно знал, где окажутся шпага и даго его очаровательной соперницы. Клинки не очень мелодично звенели, поединщики перемещались по некой странной траектории, которая, впрочем, находилась в пределах совсем небольшого квадрата. И если на лице лорда Сагат'Ат все сильнее проступало недоумение, то на жесткой физиономии Магистра Ордена Прямых Клинков царило выражение неприкрытого удовольствия, любования, можно сказать, отеческая такая гордость за ученика, что ли.

Все быстрее мелькали клинки лорда в каких-то немыслимо коварных атаках и со звоном отлетали, встреченные оружием магистра в тех самых местах, где совершенно не должны были находиться. Над очень эротичной верхней губой лорда уже мелькали в мягком свете светильников первые капельки пота, выступившие явно не от усталости, очень уж наработанно двигалась агрессивная блондинка, скорее от возмущения. Как же, семейные, домашние, можно сказать, заготовки разгадывались без всякого напряжения. Более того, шпага и даго Магистра уже несколько раз коснулись (конечно, плоской стороной своих отточенных жал) прекрасных белых рук лорда. Зрелище завораживало, как некий экзотический, хотя и весьма опасный танец. У меня, например, в игре по этим правилам против лорда не было бы никаких шансов.

Блондинке это танцевание надоело, и, подбросив совместной атакой клинков шпагу Магистра, она круговой подсечкой атаковала просевшую в длинном выпаде опорную ногу противника, полоснула шпагой на развороте открывшуюся спину на доли секунды потерявшего равновесие Граика. И отступила на шаг, склонившись в реверансе. Опять же вежливо раскинув украшенные клинками руки.

У Граика, по-моему, была болезнь всех немолодых профессоров. Прекрасно ориентируясь в изученной области знаний, они, как правило, теряются от вопросов нахальных неофитов даже из смежных отраслей науки.

В принципе Граик извернулся, но… Был-то он Магистром. А набухшие кровью порезы его шелковой рубахи указывали на то, что при некотором желании он мог был быть пронзен насквозь где-то в районе почек. Плохое такое место. Но мягко перетек в глубокий поклон. Так же вежливо раскинул клинки. Выпрямился.

– Благодарю за урок, – рокотнул его баритон. – Весьма неожиданное обогащение базовой техники.

– Не искусство для боя, а бой для искусства, – весьма напряженно ответствовала лорд. Опять же излишне звеняще вернула колкость.

А похожи ведь. Родня, что ли? Лицами нет, но вот моторика движений…

– Вы ранены, Магистр, – добавила лорд. – Мой Маг к вашим услугам, – добавила еще раз. Жесткий, сухой наклон головы.

– Не стоит беспокойства, – не менее сухой ответ.

Тивас, как всегда, оказался на высоте. Быстро, но как-то сохраняя величественность, присущую его сану, дошествовал до Граика. Небрежные взмах рукой, и весело бегущая кровь свернулась струпьями и отвалилась, обнажив свежие шрамы.

А лорд Сагат'Ат обратила свой взор, излишне пристальный, к столу, где сидел наш отряд с гордым названием «Голова», и взор этот, к большому моему неудовольствию, остановился на мне.

– Саин яр Фаразонд?

Презрительно так. Я вам вот что скажу. Матриархат – он, похоже, гораздо дольше патриархата присутствовал, потому что в женщинах привычка повелевать откуда-то из костного мозга исходит. Кондовая такая. Чуть зазевался, и все. Поэтому им излишней воли давать никак нельзя. Даже если они такие полные очарования лорды. Потому и схамил, не вставая:

– Он.

А брови соболиные к переносице собрались, а глаза зеленые потемнели. Граик на меня посмотрел с недоумением. Унго с осуждением. Тивас с интересом. Лорд Фатку'Ат, простая душа, самодур феодальный, как рявкнул:

– Вы сидите, беседуя с дамой, яр.