По современному

Н. А. Лейкинъ По современному (разсказъ)

Было зимнее воскресное утро. Молодой купчикъ Семенъ Миронычъ Калинкинъ сбирался къ обдн и повязывалъ себ въ зал, передъ зеркаломъ, галстукъ. Въ спальной шуршала юбками его молоденькая жена.

— Шубку мн къ обдн-то надть или чернобурый салопъ? спрашивала она мужа.

— Зачмъ шубку? Въ шубк прошлое воскресенье были. Салопъ наднь, а то наши рыночники могутъ подумать, что мы его заложили.

— Стало быть, и браслетку брилліантовую надть?

— Вали и браслетку! Мужу кредиту больше. Оно, конечно, сегодня холодно, но все-таки, раза два-три руку-то выставить будетъ можно.

— А брилліантовыя серьги?..

Но въ это время раздался звонокъ. Разряженная Калинкина выбжала изъ спальной въ залу и начала заглядывать въ прихожую. Въ залу вошелъ молодой человкъ съ закрученными усиками. Онъ былъ въ синемъ суконномъ кафтан на распашку, въ красной рубах, плисовыхъ шароварахъ и высокихъ сапогахъ. Бросивъ. на стулъ шапку, онъ началъ раскланиваться.

— Николай Иванычъ! Какими судьбами?.. Сколько лтъ, сколько зимъ! Съ самой нашей свадьбы не бывали, а ужъ этому полгода будетъ! воскликнула Калинкина.

— Да, невозможно было-съ! отвчалъ онъ. — Сначала по покойник тятеньк шесть недль справляли; потомъ, дорвавшись до гулянки, по клубамъ началъ чертить, а теперь свою собственную жизнь по современному устраиваю. Вдь у насъ при тятеньк была жизнь? Цлый день на фабрик, либо въ контор, а въ десять часовъ ужинъ и на боковую. А теперь не то, теперь у меня все по современному.

— Слышалъ, слышалъ, что ты чудишь. Зачмъ это въ такомъ костюм-то? спросилъ Калинкинъ.

— Это я славянофиламъ подражаю. У меня теперь все по современному! Вотъ теперь Рождественскій постъ, а для меня дома скоромное стряпаютъ… Будетъ, достаточно тятенька надъ нашимъ братомъ потиранствовали! У меня теперь на квартир при фабрик и библіотека своя, и физика, и химія. Вчера на чердак обсерваторію устроилъ и телескопъ поставилъ. Литератора при себ держу. Это по теперешнему мой первый другъ. Мы съ нимъ и букашекъ разсматриваемъ и луну… Птицъ моримъ и потомъ оживляемъ и все эдакое… Заливаловъ фамилія. Помнишь, мальчишки на Невскомъ книжку «Волчій зубъ» продавали, — такъ вотъ это его сочиненіе. Умнйшій человкъ! Теперича по утру онъ какъ встанетъ, чаю — ни-ни, а вотъ эдакой стаканъ водки… Мы думаемъ съ нимъ даже газету издавать…

— Отлично. Ну, садись!

— Ни Боже мой! Я на минутку. Я пріхалъ, чтобъ пригласить тебя въ Николинъ день ко мн на имянины. Будетъ литературный, физическій и химическій вечеръ. Четыре бутылки одного киршвассеру для жженки купилъ. Прідешь?

Калинкинъ взглянулъ на жену. Гость продолжалъ:

— Васъ, Анна Андренна, я не приглашаю, потому у меня холостой пиръ. Конечно, ежели бы вы были дама современная, то вамъ это наплевать… По современному, даже и двицы къ холостымъ здятъ. Впрочемъ, милости просимъ, можете съ моей маменькой посидть, только не совтывалъ бы, потому тоска…. Маменька у насъ теперь въ такомъ сюжет, что у нихъ посл пятаго слова сейчасъ покойникъ тятенька пойдетъ, и ужь какъ затянутъ этотъ карамболь, такъ шабашъ! — до втораго пришествія… Такъ прідешь, Семенъ Миронычъ?

Калинкинъ замялся.

— Да не знаю, право… Слова не даю. Ты самъ знаешь, я теперь человкъ женатый.

— Неловко ему одному… докончила жена. — Всего полгода женаты и вдругъ безъ жены… Онъ и не пьетъ ныньче… Къ тому-же къ вамъ на фабрику и далеко, оттуда ночью и извозчиковъ не найдешь. Еще ограбятъ, пожалуй!

— Насчетъ этого не сомнвайтесь, прервалъ гость. — Я пришлю за нимъ свою лошадь и на ней же обратно доставлю. Мой кучеръ Михайло — самая врная Личарда. Онъ у меня теперь все: кучеръ, лакей, при химіи и физик состоитъ и во всхъ передлахъ со мной бывалъ. Согласны?

— Да неловко, Николай Иванычъ! Ну, сами посудите, что я безъ него цлый вечеръ длать буду?

— А вы тмъ временемъ поспите. Чудесно! Анна Андревна, на колняхъ васъ умоляю!

Гость всталъ на одно колно.

— Ахъ, срамъ какой! Что вы! Встаньте! взвизгнула Калинкина и бросилась поднимать его.

— До тхъ поръ не встану, пока не дадите согласіе!

— Согласна, согласна, только какъ онъ… Онъ и самъ не хочетъ.

Гость вскочилъ съ колнъ. Калинкинъ взглянулъ на жену.

— Разв ужь для того только, чтобъ литератора посмотрть, сказалъ онъ ей. — Помнишь, Аня, мы читали его книжку «Волчій зубъ»?

— Это что таракановъ-то въ земл нашли? спросила она.

— Нтъ «Волчій зубъ», красненькая книжка? Еще Петръ Семенычъ въ пьяномъ вид читалъ?

— Ахъ, помню, помню! Насчетъ того, какъ цыгане двочку украли?

— Совсмъ не въ ту центру! отозвался гость. — Ну, да наплевать! Прощенья просимъ! Пора! Прощай, Сеня! Въ семь часовъ я пришлю за тобой лошадь. Радъ, что ты, по-крайности, посмотришь, какъ люди по-современному живутъ.

— Главное, къ вину его не приневоливайте и къ двнадцати часамъ домой доставьте… упрашивала Калинкина.

— Какъ рдкій брилліантъ доставимъ! Прощай! Прощайте!

Гость раскланялся и изчезъ.