По строкам лавандовых книг. Часть 2

Всю красоту здешних мест, пейзажи гор и леса я проспала, но зато стала свидетелем въезда в город. За ограждением из металлической проволоки под напряжением, что в несколько слоев обматывает здешнюю столицу, стоит огромный современный город с высокими домами, выкрашенными в разные цвета, подстриженными газонами и молодыми деревьями. Складывается впечатление, будто весь город лет пять назад стерли с лица земли и построили заново под линеечку, по чертежу какого-то психа перфекциониста, что вымерял расстояние между домами до дециметра. Увидеть в городе высокое дерево – крайняя редкость, возможно только в парковой зоне далеко от жилого массива. Яркие цвета прямо-таки играют повсюду: цветные дома, лавочки и даже придорожные фонари. Этот город кардинально отличается от Литора. Он как ненастоящий, словно это декорации для телешоу, а не дом для живых людей. Всё неестественно замерло в витринах и на пешеходных зонах, от идеально высаженных тюльпанов до улыбок новоиспеченных мамаш.

На вокзале нас встречает эфор Руд и её ассистент и верный друг Браун, который навязчиво просит называть его Бри. К моему огромному удивлению дополнительной охраны нет, из сопровождающих стражников нам достались только двое. Бри старше моей матери, среднего роста и достаточно мелкого для сформировавшегося мужчины телосложения.

Его внешний вид вполне соответствует Руд: выбритые наголо виски выдают своим слегка пробившимся щетинистым ежиком истинную седину волос, что спрятана под краской нежно-розового цвета, которой выкрашен хвостик на макушке. Левую, немного подбритую до тонкой извилистой дуги бровь украшает ряд круглых металлических колечек, вторая соответствует своему естественному виду. Узкий пиджак с широким отворотом на груди и воротником стойкой эти любители эпатажа конечно же называют не скучным названием «голубой», а модным – «небесный». Визуально он удлиняет тело мужчины и подчеркивает манерность присущую каждому движению бедер и беспрерывно жестикулирующей в процессе разговора руки. Об умении Бри плавно вращать головой не хочется даже говорить, у него это получается куда изящней чем у меня.

Руд оказалась стройнее чем на экране, но о том что видеосвязь полнит говорить не стоит во избежание обморока голубушки, она наверняка не сумеет смириться с такой страшной тяготой её бытия. Ощущение, что со мной играют в игру о правилах которой не уведомили вначале, нарастает с появлением каждой шокирующей детали. Мне очень хочется поделиться страхами с Прим, но он сейчас кажется от меня дальше чем чудаковатая Руд и её женственный пресмыкающийся Бри.

Под охи и ахи они говорили: «Что за мерзость на вас надета» и: «Ты только посмотри на эти синяки под глазами, а эти ужасные волосы!», а потом, без каких-либо объяснений, о которых просил Прим, нас привезли в высокое стеклянное здание под названием Форд. Удивительная технология постройки! Абсолютно все стены из непрозрачного стекла, а шумоизоляция просто восхищает. Дизайн коридора и комнат чем-то напоминает мне тренировочный центр в Литоре, будто проектировал один и тот же человек.

Руд обещала все объяснения и детальный инструктаж за ужином, но только после того как мы преобразимся в человеческий вид. Глядя на этих двоих мне страшно спрашивать, что в её понимании «человеческий вид». На прозрачном лифте мы поднимаемся на тридцать восьмой этаж, здесь только холл – он же столовая и гостиная – больше чем весь мой старый дом вместе взятый. По разные стороны холла расположены спальни, нам сказали, что некоторое время мы можем считать их своими. Первая хорошая новость за сегодня! Теперь я точно знаю, что это «некоторое время» мы останемся живы. Странно, но находясь в адском котле Патриума – в Литоре – под свистом пуль и прицелом тысячи боеголовок, в окружении солдат, в самом эпицентре военных действий я чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас, среди душистых простыней и мыла под надзором женщины, что даже не совладает с высотой собственных каблуков.

Неизвестность – залог всех страхов. В Литоре я точно знала сценарий худших и лучших событий каждого прожиточного дня. Я знала врага в лицо. Враг – война. В Монтисе, как в лавандовом кошмаре – худший и лучший сценарий неизвестен. Чтобы привести нас в человеческий вид, эфорам пришлось разделиться. «Я выбираю девочку!» – игриво выкрикнула, подскакивая на одном месте Руд, словно я не человек, а приз на конкурсе гламурных нарядов и ей выпал шанс выбирать первой. Нас развели по комнатам и конечно же приставили к двери личного стражника.

Все двери на магнитных замках, чтобы выйти, нужно приложить электронный ключ с установленным правом доступа. У Руд, к примеру, ключ – это золотистый широкий браслет со стеклянным окошком на запястье. Выпрыгивать с окна тридцать восьмого этажа будет только самоубийца, выхода без магнитного ключа нет, так что работа стражника, насколько я понимаю, заключается в том, чтобы следить, как бы я не устроила кровавую бойню Руд.