По строкам лавандовых книг. Часть 2

Ярко накрашенные губы в уголках от природы вздернутого бантика, подведены карандашом того же оттенка, так что линия прилично выходит за контур и визуально поднимает губы практически под самый нос. В добавок к яркому и нелепому до смешного макияжу, прилагается ещё и татуаж глаз. Вместо стрелок в форме крылышек бабочки, ярко-лиловые линзы и сумасшедшая прическа с запутанными в жгут прядями неоново-синего и фиолетовых цветов.

Рук в кадре практически не видно, видимо потому что туда едва смог уместиться её бюст, но мне показалось, жестикулируя мелькнули ладони, и я увидела от подушечки большого пальца и до самого изгиба локтя с тыльной стороны её рука расписана пятнышками, как у леопарда. Яркая женщина воздушных форм, не только в районе бюста, приветливо улыбнулась нам с экрана и заговорила омерзительно писклявым голосом в стиле необремененных интеллектом прелестниц.

– Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие мальчик и девочка!

Перед нами не телевизор, это система видеосвязи! Она кажется мне не менее фантастической, чем машина времени. Звук настолько объемный, что создаёт впечатление будто эта оригинальная особа реально находится с нами в купе на расстоянии не более метра от меня. Прим с начала дороги стоит у окна, но при виде чудо-женщины и неведомых (во всяком случае мне) технологий, ненадолго забывает, что принял твердое решение не приближаться ко мне на расстояние ближе метра. Увлеченный новым собеседником, он садится на диван в противоположном углу, закидывает резко ногу на колено, едва не испачкав мою юбку, и без того нечистого платья.

– Меня зовут Руд. Испытания, выпавшие на ваши хрупкие детские плечи к счастью в прошлом. Я искренне восхищаюсь вашим мужеством, с которым вы вынесли все тяготы, мои голубчики!

Каждое слово цветной Руд протянуто с придыханием и сопровождается некоторым свистом, словно ей накачали губы и перекроили лицо в погоне за идеалами красоты так, что теперь бедной голубушке, как она выразилась, приходится бороться с дефектами речи.

– Как только вы сойдете с этого не очень комфортного транспорта я официально стану вашим эфором, тогда мы сможем познакомиться ближе! Чудно! Не правда ли? ― с восторженным возгласом, напоследок мило склонив голову на бок, обращается к нам Руд. Мы молчим, только переглянулись с оторопевшими лицами между собой, то ли, потому что оба приняли вопрос за риторический, то ли от того что слишком впечатлены происходящим.

– Ну что ж… ― обиженно мурчит Руд, ― Я смотрю вы сегодня не очень разговорчивые. Это не страшно, оставим наши болтушки на завтра!

Вычурные словечки нарядной пампушки режут ухо так остро, что мне приходится несколько раз прокручивать в голове каждую её фразу, чтобы понять суть повествования или вопроса. Ванильная дама с ванильным диалектом ванильной болтовни – количество ванили предостаточно для рвотного спазма.

– Знаю-знаю, мои пуговки, как вы устали и проголодались, поэтому сейчас вас ждет скромный обед, который возможно было устроить в отвратительных условиях дороги, и немного времени на отдых. Набирайтесь сил! Я с нетерпением жду нашей встречи! Пока-пока!

Игриво перебирая сверху вниз пальцами с длиннющим маникюром в знак прощания, Руд отключает связь. Звучит уже знакомый раздражающий писк и щелчок двери: на пороге появляется стражник с подносом. Неприветливо окинув нас взглядом, он ставит серебристый с зеркальной крышкой поднос на стол и без слов удаляется обратно за дверь. Скромный обед представляет собой подобие консервы из банки красиво выложенной на белые фарфоровые тарелки. Булгур с курятиной, судя по запаху и не очень аппетитному внешнему виду. В придачу к основному блюду есть круглые, мягкие хлебные булочки. Они пахнут так божественно, что мой желудок извивается, словно кобра под дудку индийского мальчика из сказок. Я готова съесть все до последней крошки.

– Наш официальный эфор! Эфор?! ― захлёбываясь возмущением говорит Прим.

Впервые за всё время после встречи с Каликсом, он смотрит мне в глаза.

– Я не знаю во что ты нас втянула Лаванда, но появление этого гламурного надсмотрщика явно не к добру. ― Тяжело вздыхая, Прим ставит одну тарелку напротив меня и опирает на краюшки вилку, принимаясь за свой обед. ― Ну, зато тут кормят! ― бормочет, набивая полный рот. ― И гораздо лучше, чем в тюремной конуре Каликса.

Я первым делом берусь за ароматную булочку, не могу сейчас думать ни о чем кроме голода и еды, но слова Прим о том, что я во что-то нас втянула раззадоривают нарастающее возмущение. После стольких моих усилий спасти этого хамоватого мальчишку он вешает на меня ответственность за все предстоящие трудности.

– Я ни во что нас не втягивала, Прим. Решение было твоё, если ты забыл.

– Моё?!

Прим бросает со всей силы вилку на стол, маленькие крупинки булгура разлетаются по столу. Звук удара метала о тонкий фарфор такой звонкий, что я вздрагиваю от неожиданности.