По строкам лавандовых книг. Часть 2

Прижимаясь губами к щеке, он задержался в поцелуе на несколько секунд, а потом.... Нет, никакой близости не было. Он никогда не переступал эту черту, но очень часто позволял себе то, на что не имел никакого морального права. В тот раз, я не знала, что мне делать и разревелась от испуга, а он разозлился. Пришлось терпеть ещё и наказание. Позже я заметила странную вещь: когда я сгорала от стыда, это раззадоривало его ещё больше, он терял контроль над собой. Казалось, что он борется сам с собой в муках желаний, но стоило мне сделать вид, что я не против, как у него словно щелкало что-то в голове, глаза яснели, и он убирал от меня свои поганые лапы. Так я научилась изображать увлечение, чем потом благополучно пользовалась в общении с мальчиками.

Я никогда никому не рассказывала об этом, даже Прим. Мне было невыносимо стыдно признаться хоть одной живой душе в том, что я была увлечением собственного отчима. Однажды он хотел заставить меня переодеться при нём, но я не согласилась и тогда он бил меня шлепками по щекам и телу. В попытке сорвать с меня майку, от треска ткани, что не выдержала этой схватки, он пришел в себя, после чего оставил меня в покое. Я залезла в ванну прямо в одежде, включила воду и пыталась смыть с себя всю грязь, казалось она налипла толстым слоем.

Матис ушел от нас, когда мне было четырнадцать. Не сразу, спустя время я перестала подпирать комодом дверь в комнату и вздрагивать ночью от скрипа. Мне часто казалось, что однажды он не справится со своей похотью и придет. Наверное, поэтому я так легко разрешала Прим спать у себя в постели. Когда он был рядом я могла уснуть и чувствовала себя в безопасности.

Едва мне исполнилось пятнадцать, я позволила этому случиться. Ни о каких высоких чувствах и речи быть не могло, просто мальчик со школы, с которым мы гуляли в парке, ходили на море, держались за руки и всё такое. Однажды он решился на большее, чем просто поцелуи, и я с легкостью ему отдалась, не жалея об этом ни минуты. Мне казалось, что у меня с плеч упал камень – теперь, когда это случилось, мне нестрашно.

До Прим близость имела для меня совсем другое значение, но с ним всё иначе, словно это и был тот самый первый раз, о котором девчонки так любят трепаться. В ту ночь звезды казались близко, вот только руку протяни и ухватишь, а сердце билось так часто, что не хватало воздуха, но это было неважно, потому что он и был моим воздухом, я дышала им одним.

И вот сейчас, стоя на подмостках, запах тяжелого мускуса душит меня, пробуждает самые гадкие воспоминания о том, что не должно было произойти с девочкой. Ноги не идут, Руд легонько обнимая за плечи подталкивает меня к лестнице, похоже я задержалась на сцене дольше регламентированного времени. Матис произносит свою торжественную речь. Восторженный гул толпы буквально оглушает. Не глядя под ноги, я спускаюсь, хорошо, что стражники помогают, иначе кубарем катилась бы. Глаза застилают светодиоды, и вот я в толпе. С застывшим ужасом на меня смотрит пара знакомых светлых глаз разного цвета. Пробираясь ближе Прим расталкивает команду подготовки праздника, протягивает руки, а я, не замечая трех ступенек вваливаюсь прямо в его объятия. Он целует меня в шею и всё время повторяет:

– Всё хорошо Дэл… Всё хорошо… Иди ко мне! Я с тобой. Дэла… посмотри на меня! Всё хорошо…

Моё лицо искажено ужасом прошлого, а дрожащие руки вцепились в его рубашку. Со всей силы тру щеку, но ядовитый поцелуй всё равно разъедает кожу. Кажется, я чувствую руки этого ублюдка на себе. Лицо до сих пор обжигает горячее дыхание зверя…

– Перестань! Не трогай! ― командует Прим, крепко сжимая мои запястья и силой скручивает мне руки за спиной. ― Все камеры обращены на тебя. Улыбайся. Ты запорола речь благодарности на сцене. Делай вид, будто безумно польщена наградой, а не просто безумна.

Я улыбаюсь, закидываю голову назад, манерничаю и театрально на камеру целую Прим, словно мы настоящая пара. Моё лицо крупным планом мелькает на экранах и спустя время всё же удаётся убедить толпу и операторов в том, что я искренне растрогана важностью события. Внимание переключается на яркого ведущего.

Награждения предназначены не только для меня, около десяти бойцов ждут своей очереди блеснуть на сцене в качестве гордости молодой республики. Они тоже проявили себя, как находчивые убийцы с хорошей реакцией в самых жарких боях на границах. Незаметно стражники окружают нас с Прим со всех сторон.

– Прошу пройти со мной, ― подает голос самый молодой.

– Что? Куда? ― возмущается Прим.

– Распоряжение командира. Я должен доставить вас двоих к месту назначения.

Мы переглядываемся и покорно выполняем всё, что нам велят. Сопротивляться смысла нет, это только усугубит наше положение. Я беру Прим за руку и иду за стражей оглядываясь на Руд, она обеспокоенно провожает нас взглядом. Похоже о распоряжении командира ей ничего неизвестно. За оцеплением сцены нас ждет машина. Праздничные огоньки скрываются за поворотом улиц. Теперь моя голова занята только сестрой.