По строкам лавандовых книг. Часть 2

Так значит весь тот патриотизм и почитание Джоува были напускными? Не более чем пыль в глаза, для глупых любопытных горожан. Самонадеянные, лживые слова, буквально перекручивают всю сущность такого законченного подонка, как Матис. Повсюду лишь обман и предательство. Смешно…

– Чтобы не навлекать на нас опасность?! ― Заливаюсь смехом придерживая живот, чтобы не лопнул, как спелый арбуз. ― Да он и был нашей опасностью! Тебе бы и не знать, что нам пришлось пережить, когда он ушел. А что сейчас с нами? Да ты только посмотри! Его чертов ОНР сжег наш дом со всеми его жителями дотла! Сонечка, дотла! ― повторяю с характерной окраской этого слова. ― Нет ни пекаря, ни сапожника… Ничего и никого не осталось. Это он так оберегать нас решил? Разворотить революцию и спалить к чертям весь Литор?! Ну это уже неважно… Всё это уже неважно. ― Я устало отмахиваюсь от Сонечки, от картинок из памяти с горелыми улицами, от лиц родных перед глазами. ― Так зачем ты искала этого ублюдка? Бандероль передать?

– На внутренней границе в ОНР нас задержали. Не хотели впускать. Мы двое суток провели в подвале, как преступники, пока пограничники разбирались чей Лик солдат.

– Не признали своего же верного пса? ― язвлю я.

– Мелисса не проронила ни слова с тех пор как мы пересекли границу города. У неё резко поднялась температура, то ли из-за болезни, то ли так отреагировала нервная система, я не знаю, но знаю точно, что я была в отчаянии и не знала, что мне делать и что с нами всеми тереть будет. Нас морили голодом и относились точно, как к шпионам или заключенным, не жалея даже ребенка, вот я и не придумала ничего умнее как сказать, что я супруга его, а это дочь, и что Лик солдат, что должен был нас перевести через границу. Буквально через пару часов там была целая делегация из военных, в том числе и Каликс. К вечеру малышка чистая и сытая засыпала в теплой кроватке.

– Ну разве же только малышка? Неужели для супруги местечка в теплой кроватке не нашлось?

– Это уже не твоё дело! Да что с тобой такое, Лаванда?

– Ты прикидываешься здесь моей матерью, вот что! ― кричу я.

– Не твоей, а Мэл. А что мы, по-твоему, должны были сказать обществу, что так борется за социальные идеалы? Он командир! Его статус привлекает внимание. Или ты бы предпочла оставить девочку с отцом одну?! Она ведь не знает его.

Перспектива оставить Мэл одну с Матисом аж наизнанку меня выворачивает. Я рада, что Сонечка не бросила её и была с Мэл всё это время, но озвучивать свою благодарность я не собираюсь.

– Я заберу сестру прямо сейчас, и никто меня не остановит. Где она? Говори, мать твою!

Я ругаюсь, кричу, выбегаю в коридор и дергаю каждую дверную ручку в надежде, что за следующей дверью увижу сестру. На шум прибегает стражник и перепуганная Фрида, но Сонечка отмахивается от них рукой: дескать у неё все под контролем.

– Мэл! ― кричу на весь дом.

– Лаванда, успокойся! Её здесь нет, ― перекрикивает меня Сонечка.

Я не слушаю её, только вырываюсь из цепких рук и продолжаю свои метания по дому. За окном блестят фары машин, мелькают головы военных.

– А вот и командир! Как раз к ужину! ― громко заявляет Фрида, так чтоб мы в своей возне обязательно услышали её уведомление.

Прим, который до этой минуты соблюдал нейтралитет, не вмешивался в наш разговор, срывается с места и становится между мной и Сонечкой. Схватив за плечи, он со всей силы встряхивает меня.

– Слушай меня! Если ты действительно хочешь её увидеть, немедленно прекрати это безумие.

– Я заберу её прямо сейчас, и мы уйдем! ― стою на своём.

– Очнись! Куда мы уйдем? Дом, как спичечный коробок напичкан вооруженной охраной.

Глубоко вдыхаю, осматриваюсь по сторонам и понимаю: он полностью прав. Заправляю выбившиеся пряди волос за уши и разлаживаю пиджак. Шея и плечи болят от встряски. Медленно подхожу к столу, отодвигаю стул и занимаю место. В гостиную в сопровождении двух стражников входит Матис, Сонечка и Прим, следуют за мной. Он очень постарел за эти годы. Волосы практически по всей голове посеребрила седина, а горбинка на носу, кажется ещё острее.

– А вот и вы! Прости дорогая, тебе пришлось развлекать моих гостей, я был вынужден немного задержаться.

Ненавижу его. Жаль не могу дотянуться до пистолета. Всадить пулю в лоб этому ублюдку – моё заветное желание с малых лет.

Глава 23

Моё детство отличалось от детских лет сверстниц. В то время, когда девочки из школы мечтали о новой кукле или велосипеде, моей заветной мечтой было исчезновение Матиса. Я не просто желала однажды не встретить его утром на кухне и больше никогда не видеть, нет, я частенько перед сном представляла, как сдавливаю своими руками шею спящего отчима и смотрю при этом ему прямо в глаза ожидая, когда он испустит последний хрип. Странные мечты для маленькой девочки. Наверное, хладнокровный убийца в которого я превратилась всегда был частью меня, революция просто выпустила его на свободу.