По течению

Никакого восхищения в его глазах я не видела, да и чему восхищаться, внешность моя обычная до оскомины. Но он очень старался. Зачем?

Слишком много подозрений.

Прогнав из головы всяческие «а может, я не так поняла, а на самом деле очень даже ему нравлюсь», «может он скрытный, но увидев меня, влюбился…» и прочие романтичные глупости, которые неизбежно возникают в голове любой девушки возраста от начала подросткового периода и до гробовой доски, отправилась на примерку платья.

Некоторое время спустя я, стоя в небольшой комнатке напротив большого овального зеркала в серебряной узорчатой раме, смотрела на себя и даже дышать не могла от восторга и затянутого корсета.

Для платья были выбраны цвета обоих Домов — нежные переливы бледно-сиреневого, цвета Памяти, оттеняли серебристое кружево и темно-синие сапфиры, цвета Учения. Тонкие кружевные рукава обтягивали руки поверх шелка, узорчатый воротник-стойка оттенял декольте, почти скрытое массивным синим колье, из-под сиреневого шелка юбок при каждом шаге взмывала кружевная серебристая пена.

Неровное в последние дни настроение немедленно установилось на самой высокой отметке.

1.15 Элгот.

Пить хотелось невероятно. Рот превратился в пустыню, язык распух и словно цеплялся за сухое небо.

— Очухался, гля! — жизнерадостный голос колоколом отозвался в голове.

В губы ткнулось что-то гладкое и прохладное. Воду лили нещадно, Эл захлебывался, кашлял, но воды хватило напиться. После питья получилось открыть глаза.

Низкий бревенчатый потолок, такие же стены, едва освещенные огоньком горящей на столе свечи. Кое-как сколоченная скудная мебель — пара скамеек, стол да лежак с матрасом.

Эл лежал в углу, неудобно подвернув под себя ногу. Она настолько онемела, что разогнуть ее не получалось. Потянулся к колену руками, но руки не слушались. Запястья сдавливали грубые кандалы, цепь тянулась к толстому пыльному железному костылю, торчащему прямо из пола. Эл подергал цепь. Цепь глухо звякала.

— На цепи теперь, ага. — совсем забывший о посторонних Эл вздрогнул от неожиданности, когда все тот же разбитной жизнерадостный голос прозвучал уже над его головой. Подняв голову, над собой он увидел невысокого полноватого парня самого провинциального вида. Засаленные серые волосы были забраны в низкий хвост, бесформенный нос был главным украшением лица, но небольшие голубые глаза смотрели даже с некоторой жалостью.

Парень почесал шарообразный живот, выпиравший из-под линялой кофты, и присел на корточки.

— Тут такое дело. — задушевно начал он, подцепляя пальцем звенья цепи. — Не знаю куда ты там полез, но залезать туда не надо было совсем, да. Теперь ты сидишь тут, я тебя сторожу, и мы с тобой вместе ждем, когда нам что-нибудь прикажут делать другое. Усек, да?

Эл молча смотрел на парня. В голове у него установилась полная пустота.

Глава 2

2.1 Эверенн.

Утро пятницы. Я проснулась с будоражащим ощущением скорых перемен. Казалось бы, чему радоваться? Но если у нас с отцом все получится — а не получиться просто не может — я просто поблистаю сегодня вечером в приятной компании и уже в понедельник покину родной дом надолго.

Однако еще не все продумано. Я кубарем скатилась с постели, забежала в ванную комнату, на ходу прихватив первое попавшееся платье.

Спустя десять минут я уже сидела в кабинете отца.

— Итак, — отец отчаянно зевнул, вытащил карандаш из-за уха и подмигнул мне. — Надеюсь, ты определилась, кто из представленных господ не вызывает в тебе желания немедленно забить его веером и сбежать?

Я смутилась. Как ему сказать, что я всего одного только и запомнила?

По ехидному лицу папы было ясно — он все понял еще в первый день.

— Ладно, можешь не мучиться. — придвинул ко мне блюдо с булочками. — господин эли Райналь вовсе не так двуличен, как могло показаться на первый взгляд.

— Да я вроде и не… — осеклась я.

— Вроде, вроде. Скажи еще, что с первого взгляда поняла, что он заслуживает твоего доверия. — отец откинулся на спинку кресла и постучал недоеденной булочкой по столешнице. С булочки посыпалась сладкая пудра, которую отец тут же принялся собирать пальцем. Я вздохнула.

— Нет, заслуживающим доверия он мне не показался. — признала я.

— Я ручаюсь за него. Не потому, что он такой чудесный человек. — отвлекся отец от еды и посмотрел на меня. От шутливости и следа не осталось. — во-первых, он очень крепко связан со мной, и я могу устроить ему массу проблем в случае, если меня не устроит его поведение. А во-вторых, он все-таки честный человек, как ни странно это звучит. Хотя и честность его весьма выборочна. Он прекрасно понимает, кого можно использовать втемную, а с кем лучше играть по их правилам. От предстоящей авантюры он только выиграет — я спишу ему его, так сказать, долг, а он обеспечит тебе прикрытие на необходимое время. К тому же — в глазах снова загорелся лукавый огонек — ты будешь предметом зависти почти всех женщин в нашей стране. Это тоже должно тебя утешить.

— Сдаюсь. — мрачно отозвалась я. — Теперь и у меня никаких сомнений, что никого прекраснее не найти. Кстати, а что же вас связывает?

Отец немного замялся: