По ту сторону Алой Реки

Некоторые загорались, спрашивали — куда их поведет Кастилос. Но Кастилос не мог стать предводителем. Искры гасли, так и не превратившись в пожар. В отличие от огненных драконов Аммита. Несколько деревень, еще не встречавшихся с баронетами, сгорели со всем скарбом, оставив едва одетых людей на улице. Кастилос пытался остановить Аммита, но тот оказался неумолим.

— Пусть лучше подыхают на морозе, проклиная меня, чем в бараке, кормя эрлотских выродков со счастливым выражением лица. Я просто даю им возможность принять смерть достойно.

И они улетали во мрак.

Нередко днем Кастилос доставал бережно хранимую книгу Освика и читал.

«Вампиры уверены в своем праве на власть. Эта уверенность завела их так далеко, что они искренне верят: человек не сможет причинить им вреда. В этом и кроется уязвимость. Человек может победить вампира хотя бы потому, что вампир не допускает подобной мысли. Путем долгих размышлений я пришел к выводу, что изменить мир могут лишь две силы. Первая — это вампир, никогда не знавший, что такое быть человеком. Вторая — человек, принявший обращение, чтобы остаться человеком».

Кастилос прочитал эти слова Аммиту, тот лишь пожал плечами.

— О чем тут спорить? Мы смотрим, что делает с миром тот, кто не знает, что такое быть человеком. А знаешь, что еще страшнее, Кас? То, что его незнание вполне простительно, ведь знать-то становится нечего. Люди теряют свою культуру, забывают свои легенды. Из уст в уста передаются лишь те сказки, что пишут для них вампиры. Люди почитают Эмкири-охотницу, которая объясняет им, что без вампиров они — никто.

— Не смей называть меня Кас! — Только на это мог возразить Кастилос. — Хочешь унизить — зови лучше Санатом.

— Как скажешь, Сан, — улыбался Аммит.

По весне удалось напасть на след Ратканона. Пьяный кузнец рассказал о партизанах, которые, как призраки, появлялись и исчезали то тут, то там. Они то нападали на отряды баронетов, осыпая их стрелами из-за деревьев, то пытались уводить в леса людей, угонять скотину. Но где они живут, как с ними связаться — этого кузнец не знал.

— И никаких упоминаний о детях, — сокрушался Аммит. — Мы опоздали. Они либо мертвы, либо гниют в бараках.

— Уж она-то гниет, как же, — морщился Кастилос.

Однажды им посчастливилось поймать баронета, запировавшегося в деревне, и допросить о происходящем в городе. В числе прочего баронет рассказал о попытках Эрлота взять приступом Храм. Аммит возликовал, когда прозвучало имя принцессы, но тут же сник. Храм окружили еще по осени, когда принцесса пропала. Вряд ли Эмарис отправил их на поиски, зная, что И в безопасности.

— Ответь на один вопрос. Почему ты ее так ненавидишь?

Кастилос долго думал над ответом.

— Не ненавижу, — вздохнул он. — Я видел ее несколько раз при дворе, обменялся парой слов… Она милашка и красавица, да. Но за всеми ее детскими ужимками всегда виделось что-то почти взрослое. Оттуда на меня смотрела совсем другая принцесса. Смотрела с презрением, мне непонятным. Когда я увидел, что она пудрит мозги мальчишке, то просто взбесился. Если уж меня, тогдашнего баронета, она презирала, то кто для нее он? Игрушка посреди пустого детства и выхолощенной юности? Признаться, когда в ту ночь она пришла его спасать, я удивился. Красивый жест, согласен. Но из-за этого жеста мы теперь и носимся по деревням.

— То есть, ты ненавидишь ее за то, что она поступила правильно?

— Я не знаю, как к ней относиться, — сказал Кастилос. — Я не знаю ее. И если я никогда ее не узнаю — не буду грустить. Все, чего я хочу на самом деле — спасти мальчишку. Перед ним я виноват.

— А как же просьба короля?

— Я ведь здесь, с тобой.

— А если их след разделится?

— Пусть он хотя бы появится. Летим в следующую деревню, а потом начнем прочесывать леса.

Следующая деревня встретила их огнем. Пылали дома, пылали тела.

— Что здесь произошло? — вытаращил глаза Аммит. В куче горящих трупов виднелись лишь женские и детские тела. Нестерпимый смрад пропитывал весенний воздух.

Толпа мужчин стояла неподалеку. Завидев появившихся из воздуха пришельцев, они приблизились. Одного взгляда на отчаянные, страшные лица хватало, чтобы понять все.

— Давайте, суки! — заорал один. — Мы за вас половину работы сделали!

Толпа ощетинилась кольями, топорами и лопатами. Кастилос не находил слов.

— Тут мальчишка с девчонкой не пробегали? — как ни в чем не бывало, спросил Аммит. Слова разбились о суровую уверенность людей.

— Наши дети не будут гнить в ваших поганых бараках! — взревела толпа.

Кастилос обернулся, почувствовав чье-то присутствие. Со стороны леса приближалась толпа баронетов.