По ту сторону Дома (СИ)

Кошка хотела ответить, что она уже не беспамятная, но под смешливым взглядом серых поняла, что это лишнее.

Ее приняли как дальнюю родственницу, долго не приезжавшую в гости из-за постоянных дел. И это было больше, чем то, на что она рассчитывала. В поселении было куда комфортнее, чем в душном грязном хостеле, перманентно воняющим пережаренной рыбой.

Большая часть Койво была ей знакома, хотя и было несколько новых лиц, опасливо косящихся на нее. Стефа, Зимы и Чарли видно не было, а Кошка не решалась о них спрашивать. Но Ведьма, будто прочитав ее мысли, сказала сама:

— Мама с Чарли ушли на разведку. Скоро вернутся.

Про Стефа она ничего не сказала, и Кошка интуитивно поняла, что спрашивать о нем не стоит.

Сидя под полной Луной и слушая убаюкивающий цокот цикад, она испытала странное чувство. Будто вернулась домой, хотя настоящего дома у нее никогда и не было.

— Не прошло и года, как прыгнучик вернулся! — она почувствовала сильный удар в спину, заставивший ткнуться грудью в колени.

Голос Зимы показался ей каким-то скрипучим, и, обернувшись, Кошка вздрогнула. Перед ней стояла старая индейская женщина, отдаленно напоминающая Зиму. Ее согнуло в спине, лицо покрылось глубокими морщинами, только взгляд остался быстрым и умным.

В Доме Кошка непременно ответила бы, что, судя по всему, прошел и год, и сто других, но здесь желания язвить не возникало. Да и удивление ее было слишком велико.

— Да-а, — протянула Зима, когда Кошка поднялась ей навстречу. — Время тебя не пощадило…

Под ироничным взглядом, снующим по ее лицу, Кошка не смогла не засмеяться. В старчески глазах ненадолго мелькнуло отражение ее приятия.

— Рада тебя видеть, — уже серьезно сказала Зима, не обращая внимания на вертящуюся вокруг нее Ведьму. Кошка, переполненная смешанными чувствами, смогла только кивнуть.

— Надеюсь, твой нюх еще при тебе, — поприветствовал Чарли, подошедший следом. Он, в отличие от Зимы, почти не постарел. А лицо так стало казаться еще моложе. Может, из-за задорной улыбки, какой Кошка раньше за ним не замечала.

Она вдруг почувствовала себя древней старухой, ностальгирующей по прошлому. На глаза навернулись слезы, и Кошка поспешила отвести взгляд. Зима с Чарли тактично этого не заметили.

Ей хотелось спросить о Стефе, но она кожей чувствовала, что этого делать не стоит. За время пребывания в Доме многие воспоминания потеряли свою яркость, особенно то самое. И теперь Кошка с теплотой вспоминала гибкого юношу, спасшего ее однажды от Серолицых и приведшего сюда.

О том, как возвращаться обратно в Дом, она задумалась только лежа на жесткой циновке. В этот раз ей выделили отдельную землянку с тусклым светильником под потолком. Кошка не стала уточнять, почему она пустует. Не то, чтобы ей хотелось возвращаться, но памятуя о прошлом опыте под завалом, не хотелось бы оказаться запертой здесь при схожих обстоятельствах.

Гасить керосинку она не стала, чтобы не добавлять сходства с подземельем без единого выхода.

***

— Да спроси ты уже, — Чарли, одним движением срезая с картофельную кожуру, мельком глянул на нее из-под рыжей челки.

Кошка получившая сегодня вместе с ним кухонный наряд, отвлеклась от мытья мяты. Она считала, что умеет скрывать свои мысли. И даже сама поверила, что совсем не думает о Стефе. А этот рыжий так вероломно разочаровал ее аж дважды.

— Не буду, — упрямо отозвалась она. — Вдруг ты мне нехорошее скажешь — я расстроюсь.

— Знаешь, все равно скажу, — Чарли вдруг стал серьезным и перестал чистить овощи. — Он ушел к Серолицым. Не знаю, как его приняли, но теперь Стеф вместе с ними ловит прыгунчиков.

Кошку как холодной волной обдало. Будто что-то внутри навсегда переменилось. Она вспомнила темные шальные глаза и представила его в эльфийском маскараде. Выглядело ужасно. А на самом деле было еще ужаснее. Никак не хотелось верить, что он теперь там, с ними. Но зачем Чарли врать?

— Извини, — Чарли самому стало неловко — он не любил сообщать дурные вести. — Но ты должна была узнать.

Кошка кивнула, а Чарли замялся. Он сказал еще не все, и теперь решал, стоит ли продолжать. В прошлый раз Эйприл успела стать его товарищем, а он считал, что от товарищей нельзя долго скрывать важных вещей. Но то, что он собирался сказать, будет слишком болезненным. Настоящий удар. Или толчок.

— И еще, — Чарли помедлил, но все же продолжил, глядя на застывшую фигуру Кошки. Лучше сейчас, сразу, чем потом. — Это Стеф тебя тогда толкнул в то ущелье.

Из Кошки будто выбили весь воздух. Ее накрыл ужас. Значит все намного хуже, чем ей думалось буквально секунду назад. Гораздо хуже. Чарли, видя ее смятение, снова извинился и вышел из кухонного помещения. Кошка мысленно его поблагодарила — она предпочитала переживать крушения надежд в одиночестве. В голове замелькали мысли, что Чарли наверняка ошибается или врет. Конечно, Стеф ведь не такой. Но Кошка не имела привычки жить в иллюзиях. И нехотя понимала, что ей сказали правду. Тягучую, неприятную, но правду.