По ту сторону экрана

– О… вы ведь шутите, правда? – Парень лет шестнадцати прижал руки к груди, изображая страстную муку. Потом вдруг расплылся в нагловатой ухмылке. – А я так хотел через годик-другой предложить вам выйти за меня.

Такси вползало под эстакаду, где было одностороннее движение, и Кармен мысленно подгоняла машину. Рабочий день у нее выдался длиннее обычного, поэтому Гидеон наверняка нервничал и злился, не понимая, куда она запропастилась. Кармен чувствовала себя виноватой из-за того, что отказалась от приглашения в паб, но, если бы она пошла, ей было, бы в этой компании не очень-то уютно. С Барри – все в порядке, но с женщинами – джессиками и амандами, заполонившими «Конквест ТВ», – ей становилось не по себе, они пугали ее своей холодностью и бескомпромиссностью. Одинокие и ожесточившиеся, но при том абсолютно независимые, как бы они презирали ее, эти женщины, если бы узнали всю правду о ее личной жизни.

Когда Кармен приехала домой, Гидеон сиделв своем кабинете. Когда-то эту комнату, расположенную надгаражом,она приспособила для себя, но в один прекрасный день,вернувшись из студии, обнаружила, что муж втащил тудаоборудование для монтажа видео и врезал в дверь замок. Теперь он запирался там и часами крутил старые кассеты с «Мангусом», криминальным сериалом о сильно пьющем полицейском, имеющем вкус к насилию и к хорошеньким девочкам. Этот фильм в восьмидесятые годы был культовым, и именно на нем Гидеон сделал себе имя.

– Где ты была? – Гидеон возник в дверном проеме;вруке он держал бокал с виски.

Муж появился как раз в тот момент, когда Кармен решила, что сумеет пробраться на кухню совершенно незаметно.

– Нигде. Просто мы сегодня поздно закончили.

– Очень удобно...

Гидеон прошел на кухню и снова наполнил бокал из бутылки, стоявшей на столе. Потом закурил сигарету и, привалившись спиной к холодильнику, уставился на жену – он смотрел на нее с любопытством и одновременно с вызовом.

Кармен окинула взглядом стол. Бутылка виски уже опустела на две трети. Пепельница была переполнена, и часть окурков вывалилась на стол. Но почему-то в первую очередь в глаза бросался большой коричневый конверт, адресованный Гидеону и небрежно надорванный. Рядом с конвертом лежали аккуратно сложенные машинописные страницы; причем было заметно, что их сначала смяли, а потом тщательно разгладили.

– Что ты разглядываешь?

Кармен сделала вид, что рассматривает свои ногти. Наконец подняла глаза и встретила пристальный взгляд мужа.

– Ничего, – пробормотала она, переминаясь с ноги на ногу. Туфли жали, и ей хотелось сесть.

– Не лги мне! – Гидеон шагнул к столу и, схватив листки, поднес их к лицу Кармен. – Ты на это смотрела, не так ли?

Сердце ее замерло. Это был очередной замысел Гидеона – новые серии «Магнуса». Гидеон уже несколько месяцев обращался в разные телекомпании со своим предложением – с «Мангусом» в духе нового времени, сериалом третьего тысячелетия.

– Тебе незачем шпионить и вынюхивать насчет письма, – проговорил он с горечью в голосе. – Потому что там только отказ. – Он швырнул листки на пол.

Лицо Кармен по-прежнему оставалось бесстрастным – она ждала продолжения.

– Телевидение выдохлось! – прорычал Гидеон, снова хватаясь за бутылку. – Все эти сентиментальные штучки и политкорректность не позволяют показать парня, который ведет себя как нормальный человек.

Он налил в свой бокал очередную порцию виски и с вызовом посмотрел на жену, – мол, посмеет ли она его остановить?

– Я знаю этого редактора много лет. – Гидеон кивнул на конверт. – Я работал с ним, обедал с ним, мы даже вместе ходили к девицам, – а он, ублюдок, вернул мое предложение со стандартным бланком отказа.