По ту сторону грез

На меня так посмотрели, что я поспешила захлопнуть рот и даже ладошкой его прикрыла для верности. Мой юмор не оценили и была вероятность получить по шее от всех инквизиторов разом. Впервые в жизни я расслышала жалобный скулеж благоразумия и решила помолчать. А тем временем аппарат продолжал одаривать нас уже не только запахами, но и звуками. Шуршание книжных страниц, детские крики, звон бьющегося стекла, пение птиц… И вдруг пространство в комнате мигнуло первой картинкой. На ней профессор сидел в своем привычном кресле за книгой.

Манои пощелкал тумблерами на своем аппарате и изображение «перетекло» в новую картинку. Теперь на ней был профессор и долговязый парень в мятом костюме. Стоун махнул рукой, останавливая эльфа. Опять мигнули лампочки и щелкнули переключатели. Фантомы пришли в движение, зависнув в полуметре от пола.

— Майк, так нельзя, — профессор покачал головой и попытался протянуть к парню руку.

Тот отшатнулся и отошел к окну. Солнце высветило круги под глазами и ввалившиеся скулы. Мужчина выглядел изможденным и несчастным.

— Не могу, отец. Не могу просто взять и все забыть… Жить дальше не будет смысла.

— А сейчас есть? — профессор поднялся из кресла и встал рядом с сыном, — ты же знаешь, что ее не вернуть. Она ушла…

— Я попытаюсь! — резко вскинулся собеседник, — Я почти нашел способ ее удержать! Я смогу! Ведь такое уже делали!

— Майк, призрачники способны жить в двух мирах сразу, но ты не маг! Ты не выдержишь…

— Я не выдержу жить в этом мире без нее! Слышишь? И у меня почти вышло! Я смогу вернуть ее… Мы сможем быть вместе… Я работал над этим последние пять лет!

И он достал из кармана пиджака небольшой кулон на тонкой цепочке. Странное переплетение бусин и ниток, на слабо светящемся кристалле. Инквизиторы разом шагнули ближе к фантому, вглядываясь в изображение. Манои даже присел пониже, разглядывая артефакт. Беззвучно шевелились тонкие губы эльфа, пальцы мелко подрагивали от напряжения.

— Ерунда какая-то, — тряхнул головой эль, — оно примитивнее некуда. Но судя по свечению, мощное и работает в полную силу.

Инквизиторы еще о чем-то переговаривались в полголоса, а я продолжала глядеть на фантом. Не могла понять что меня так привлекает в этой полупрозрачной картинке, но я вглядывалась в нее до боли в глазах, словно это могло помочь увидеть истину.

— Это будет только наш мир и мы сможем быть счастливы, — выдохнул артефактор, изучая помутневшим взглядом свое творение.

Профессор потрясенно уставился на артефакт, потом на сына.

— Майк, что это?

— Отмычка, — с безумной улыбкой выдохнул мужчина. — Я сломаю законы этого мира. Я и Марта опять будем вместе…

— Майк! Она умерла! Что ты задумал? Это же…

— Мы будем вместе, она там, она зовет, — бормотал Майк, — она каждую ночь приходит ко мне в сны. Я не могу… Я ее обязательно отыщу… Я не хочу жить в этом мире без нее.

У меня слезились глаза и уже, похоже, начала дергаться щека. Но мое терпение было вознаграждено. Я видела, как зашевелились тени за спиной артефактора. Пока он говорил, вокруг него сгущалась сероватая дымка, клубилась полупрозрачными щупальцами, оплетала худощавую фигуру, сжимая кольца на тонкой шее… А потом дымка вперила в меня два желтых, горящих как угли глаза.

И подзабытый голос ударил по барабанным перепонкам.

Знакомый уже зов, мягким, полным соблазна тоном. Он обволакивал сознание, лишая воли. Она опять звала меня по имени, уговаривая отпустить себя на волю… Перед глазами все плыло и вертелось, словно меня втягивало в воронку, на дне которой вязкая, словно смола тьма.

Я слышала, как кто-то ругнулся совсем рядом. Меня, кажется, вырвало прямо на пол, а потом навстречу моей голове помчался бетонный пол. Не помню, но я, кажется, зависла в воздухе… а потом уже потеряла сознание.

* * *

— Я вас убью, Лэмон, — прорычал кто-то над ухом. — Выпорю, а потом просто придушу из чистого гуманизма.

— А зачем тогда тратить силы на порку? — не открывая глаз, уточнила я.

Уточняла так, из врожденного любопытства. Но в душе пробудилась непонятная мне радость, от того, что этот скрипучий голос обращался ко мне. А это значит, что я жива.

— Для личного удовольствия, — вздохнул Стоун, — хотя, в вашем случае даже силовые методы в воспитании не помогут.

И вот опять он не доволен. А казалось бы, чем? Не ругалась, пальцы в розетки не совала, в колбы не плевала. Была паинькой и просто слегка лишилась чувств. Можно подумать. И я решила все же глянуть, где это мохнатое «недовольство» находится.

Как оказалось, инквизитор находился рядом… подо мной. Точнее он сидел на кушетке, а я лежала у Стоуна на руках. Остальных инквизиторов вблизи не наблюдалось, только пахло свежими опилками и моющим средством.

— Я между прочем пострадавшая сторона, меня жалеть и оберегать нужно, а вы возмущаетесь, — фыркнула я, пытаясь сесть.

Села. Мое положение на инквизиторе стало еще более неприличным. Я попыталась осторожно сползти на кушетку, но меня бесцеремонно удержали, сжав одну руку на моей талии, а другую на колене.

— Вы сказали, что съели часть бутербродов, — прорычал Стоун. — Я думал, что доедаю оставшиеся.